Великий путь из варяг в греки

Профессор Болин показал, что в этом отношении русские клады IX века распадаются на две группы. К первой относятся те, для которых источником новейших монет послужили регионы, прилегающие к Кавказу и южным берегам Каспийского моря, а ко второй — клады, в которых позднейшими являются образцы из далеких северо-восточных провинций, отчеканенные на монетных дворах таких городов, как Балх, Бухара, Мере, Самарканд и Ташкент. Это наводит на мысль о том, что мусульманское серебро достигало Руси по двум маршрутам — один из них, юго-восточный, пересекал территорию Хазарского каганата, находившегося в низовьях реки Дон, а другой проходил по караванному пути, соединявшему Хиву, что на Амударье к югу от Аральского моря, с Булгарией, расположенной в среднем течении Волги.

Однако содержимое русских кладов 850–875 гг. свидетельствует о более южном маршруте. В Исфахане, Басре, Армении, Багдаде и Мерее были выбиты позднейшие монеты из пяти кладов, а последний из них, найденный в Новгороде, одинаково хорошо согласуется как со шведским, так и с южнорусским материалом.

Если бы источником для шведского материала в то время служили, в основном, деньги, циркулировавшие на Руси, то последние монеты шведских кладов должны были бы происходить или из тех же самых областей, или из других, но не слишком отдаленных. На самом же деле последние монеты многих шведских кладов середины IX века были выпущены представителями Тахиридской династии в таких местах, как Мере, Бухара, Самарканд и Ташкент, а это предполагает, что большее значение для Скандинавии в то время имел северный маршрут через Волгу.

Это не обязательно означает, что серебряные деньги, импортировавшиеся на Русь по южному пути, никогда не достигали Скандинавии, но это показывает, что по северному маршруту было ввезено достаточно «поздних монет», чтобы они оставили заметный след в кладах»[129].

К этой цитате нужно только добавить, что английский исследователь полагает, что «русские клады» — это только то, что на юге, а то, что идет с Волги через новгородские земли, — не русское. Это понятно для человека, разделяющего в общих чертах норманистскую теорию, по которой, Севером будущей Руси в этот момент владеют шведы. Но не для нас, знающих, что славяне сидели на Волхове еще с VII века.

Итак, в Швеции господствует серебро из восточных частей Халифата. А у нас в Петергофском кладе североафриканских и египетских по месту чеканки монет подавляющее большинство, в небольшом Кремлевском (812 год по самой молодой монете) — 26 из 44. В Кислой (838 год) и Выжигше (842 год), расположенных как раз вдоль перехода с Волги на Западную Двину, африканских монет прилично, где-то более четверти, но большинство — иракские (Мадинат ас-Салам и Васит). Среднеазиатских уже довольно много, но все же меньше, чем африканских. То есть перед нами что-то такое промежуточное, типа скрещения двух потоков. А вот в Тимиреве — 2, на Волге, хотя превалируют по-прежднему дирхемы из Ирака и Джибала, на третьем месте — Самарканд. Стало быть, структура клада приближается к скандинавской.