Великий путь. Вечное пламя

То есть в те времена астрономия была хорошо развита, и люди обращали внимание на скопления звезд на небе. Уже тогда были описаны звезды и планеты, которые мы открыли совсем недавно, и всего пятьдесят лет назад люди смеялись над Ригведой - «Где же эти планеты?» Пятьдесят лет назад еще не было известно о существовании Плутона и Нептуна, поэтому сведения из древних писаний считались выдумкой.

Но сегодня, когда доступны более совершенные телескопы, открываются все новые и новые звезды и планеты, и все они совпадают с описаниями, приведенными в Ригведе.

Имя Ришабхдевы упоминается в Ригведе с великим почтением. Я специально делаю упор на словах «великое почтение», потому что Ришабхдева не был индуистом. Он был рожден индусом, но впоследствии не соглашался с индуистским мировоззрением, индуистским учением и создал свою религию: он стал основоположником джайнизма.

За девяносто тысяч лет индуизм и джайнизм сильно разошлись, причем настолько сильно, что остальные двадцать три тиртханкары, включая Махавиру, который был последним в их числе, не упоминаются ни в одном индуистском писании... их просто проигнорировали; упоминать их посчитали излишним.

Но о Ришабхдеве Ригведа отзывается очень положительно. Этому есть объяснение с психологической точки зрения. Ведь никто никогда не выказывает почтения современникам, и особенно тем современникам, которые под корень рубят ваши интересы, вашу власть - или, в данном случае, кто выступает против браминов, пишущих Ригведу. Было бы совершенно понятно, если бы они разносили его в пух и прах, однако они высказываются о нем уважительно.

Лично мне это говорит об одном: Ришабхдева, наверняка, жил до того, как была написана Ригведа: за пять - шесть столетий. За это время его имя уже могло получить известность и признание. Поэтому даже Ригведа пишет о нем в положительном свете. Люди не выступают против мертвых, но чтобы уважать современника, нужно обладать гибким и невинным умом.

Ришабхдева - это первый Джинна. «Джинна» означает «покоритель». Махавира - двадцать четвертый покоритель. Тех, кто следует за джиннами, называют джайнами, и это просто последователи.

Слово «джинна» равнозначно слову «будда»; они синонимы, поэтому очень часто в буддийских писаниях Будду называют «Джинна», а в джайнских писаниях Махавиру нередко именуют Буддой. Эти слова не принадлежат кому-то одному. Он просто обозначают состояние, которое можно описать самыми разными способами.

Когда я был в Америке, мне пришло письмо от посла Шри Ланки в США, который требовал, чтобы я прекратил называть наши дискотеки «Зорба-Будда», потому что это оскорбляет религиозные чувства буддистов. Я ответил ему: «Вы, кажется, не понимаете, что слово “будда” никому не принадлежит. Оно просто означает “пробужденный”. Кто же может помешать Зорбе пробудиться? - это его право по рождению. Зорба - это любой человек, кто еще не пробужден. Он может быть вовсе не настолько приметен, как Зорба, но он живет своей неприметной жизнью непробужденного человека - он спит. Так что зачем менять название? Я просто вовсю стараюсь построить мост между спящими зорбами и пробужденными буддами. А само слово “будда” лишь означает пробуждение сознания».

Но если человек получил пост посла, то это еще не значит, что он что-то понимает. Посол Шри-Ланки так и не ответил, потому что и так совершенно ясно, что слово «будда» никому не принадлежит. Каждый сам должен стать буддой. Такое название не должно ранить ничьи религиозные чувства, но наоборот — оно должно вселять в людей счастье оттого, что зорбы становятся буддами. Радуйтесь! Но будь человек хоть чрезвычайным и уполномоченным, хоть самим президентом или премьер-министром - спящий ум остается спящим умом.

Буквально сегодня утром я говорил об Амийо, но она ничего не поняла. Наоборот, она повела себя в точности так, как ведет себя спящий человек. Она задала этот вопрос, где говорит, что когда я смотрю на нее, она счастлива, она в блаженстве; но когда я смотрю не на нее, ей кажется, что это потому, что я на нее зол, что она чего-то сделала не так - и от этого ей грустно.

Я ответил ей. По пути к себе, после беседы, я взглянул на нее, но она закрыла глаза. Именно так ведет себя спящий ум. Сначала ее ум требует, чтобы я смотрел на нее, и тогда она обещает быть в восторге; но когда я все же посмотрел на нее, она разозлилась, обиделась, захлопнула свои глазки, даже не взглянув на меня. И это не только ее беда: та же самая история повторяется со всеми. Мы ведем себя как во сне, не имея понятия, что и зачем мы делаем.