Великий путь. Вечное пламя

Весь сенат залился хохотом. Они хотели унизить Линкольна. Они не смогли побороть его, так что теперь оставалось лишь унижать. Но очень сложно унизить такого человека, каким был Авраам Линкольн. Он сказал:

- Сэр, я несказанно благодарен вам за то, что вы вспомнили о моем отце, которого уже нет среди нас. Я принимаю ваш совет. Я знаю, что мне никогда не стать настолько же отличным президентом, каким отличным сапожником был мой отец.

В зале наступила гробовая тишина - никто не ожидал, что Линкольн обернет все таким образом... И он продолжал, обращаясь к сенатору:

- Насколько мне известно, мой отец шил обувь и вашей семье. Если ваши ботинки жмут или с ними еще что-нибудь не в порядке, то, хоть я далеко и не первоклассный сапожник, я готов починить ваши ботинки, поскольку я с самого детства обучался этому искусству у моего отца. То же самое касается каждого в этом сенате: если мой отец шил ваши ботинки и им нужен ремонт, пусть даже самый незначительный - я всегда к вашим услугам. Хотя я сразу оговариваюсь: я вовсе не такой мастер, каким был мой отец. У него воистину были золотые руки.

И от гордости за своего отца на глазах Линкольна выступили слезы.

Поэтому нет никакой разницы, будете ли вы третьеразрядным президентом или первоклассным сапожником. Удовлетворение приносит радость от выполнения своего дела, в которое вы вкладываете всю свою энергию. Удовлетворение приносит не желание быть кем-то другим, но желание быть именно тем, кем вы есть сейчас; удовлетворение приносит ваше согласие с природой и той ролью, которой она наделила вас в этой пьесе, и которой вы не поменяетесь ни с одним президентом, ни с одним королем.

Вот это - подлинное богатство. Это - настоящая власть.

Если бы каждый вырастал, чтобы стать самим собой, то вся земля бы полнилась властными людьми; людьми, обладающими огромной силой, умом, пониманием; людьми, удовлетворенными и радостными, оттого что они прибыли домой.

Вопрос третий:

Возлюбленный Ошо,

Позавчера утром, когда я наблюдала за тобой, на несколько мгновений мне показалось, что тебя нет. Я увидела пустоту, полый бамбук. Но почему мне стало жутко страшно, несмотря на то, что ты уже долгие годы говоришь о красоте пустоты?

Это потому, что тебе с самого детства твердили, что цель - это не пустота, а удовлетворение. Пустота ассоциируется с пустой шапкой нищего. И особенно на Западе, где слово «пустота» никогда не означало ничего хорошего. На Востоке все иначе.

У нас есть два слова, которые одинаково можно перевести как «пустота». Одно из них - это «риктата», что просто означает отсутствие чего бы то ни было. Другое слово - «шуньята». В западных языках ему нет точного соответствия, потому что Запад не знаком с чувством, которое означает это слово.

Шуньята - это, с одной стороны, пустота, но с другой - полнота. Например, эта комната полна людей, мебели, разных вещей. Мы можем опустошить ее - все люди выйдут, всю мебель вынесут, - и тогда кто-нибудь сможет зайти и сказать: «Эта комната пуста». Но так он видит лишь часть.

Эти слова означают, что в комнате просто больше нет вещей, которые были в ней раньше. Но такой человек не обратит внимания на то, что теперь комната просторна. В комнате теперь больше пространства, чем раньше. Раньше здесь был беспорядок, пространство было урезано предметами: мебелью, людьми, вещами. Теперь здесь чисто, безупречно чисто. Теперь комната стала комнатой, она наполнилась собой. В этом и есть значение слова «шуньята»; это та самая обратная сторона пустоты, которую Запад недосмотрел.

Поэтому на Западе существует определенное неприятие пустоты - там знают лишь ее отрицательную сторону. О положительной стороне пустоты западный мир и не догадывается.

Вот почему пустота пугает и страшит.

И более того, вам становится жутко, даже когда вы, слушая меня, внезапно осознаете, что меня нет, что мое кресло пусто. Вам начинает казаться, будто вы видите нечто такое, чего нельзя видеть; или же всего секунду назад вы вроде бы видели человека, но этот человек был нереален, призрачен.

Нужно очень глубоко понимать феномен просветленного человека. Он одновременно и есть, и нет. Он есть, потому что есть его тело; его нет, потому что больше нет его эго. Вся мебель была вынесена из его ума: теперь он и в самом деле стал полым стеблем бамбука. И даже если из полого бамбука вырезать флейту, то и тогда он остается лишь полым бамбуком. Но опыт от этого становится еще более мистическим, потому что флейта из полого бамбука создает музыку.

Западный ум привык думать, что из ничего может выйти только ничего. Восточный ум привык думать, что из ничего выходит все. И современная физика соглашается с мистиками Востока.