Великий Сатанг

И мы пошли вперед. Я вела или меня вели? Не знаю. Но нас становилось все больше. Из переулков, тупиков, подворотен к нам, отражая звонкую вездесущую смерть, рвались хрупкие пятнистые фигурки. Они падали, вновь поднимались, сбрасывая с себя бело-красно-грязное тряпье и рычащее мясо.

Дойти удавалось не всем. Но — многим.

Во время минутной передышки меня назвали Старшей Сестрой. И я поняла: этим людям нужно было объединиться, чтобы победить. Равные между собой, они не знали, как быть, а старшие групп, видимо, погибли в самом начале. Не появись я, знающая имя Андрея и не похожая на них, изверги перебили бы дархайцев поодиночке.

Борцы целовали значки с портретами Далекого Брата и Вождя А и просили меня вести их в бой.

– Что случилось? — спросила я, утирая пот.

Мне наскоро объяснили: по лучезарной воле Любимого и Родного они отправились на Землю, чтобы познакомить местных братьев квэхвистов с некоторыми новыми идеями, изреченными Вождем. Совместными усилиями должны были дархайцы и квэхвисты Земли развернуть страстную проповедь светоносных идей…

Курс лекций назывался «Плоды Ла».

Теперь — неожиданно — братья обернулись против них, и никто из имевших право командовать не вернулся с торжественного обеда…

Все это звучало чуточку высокопарно, но дархайцы не умеют лгать. Я ни на миг не усомнилась в их рассказе…

Нас было уже около двух тысяч, и к нам приставало все больше ободранных и озлобленных землян, выбегающих из полусожженных домов. На одной из площадей я впервые увидела, как плачут дархайцы. Они опустили мечи и окровавленными кулаками грозили небу, проклиная глорг’гов, закутавшихся в ти-куанги борцов.

Посреди площади, подвешенные к фонарному столбу, болтались на закопченной медной цепи обгорелые человеческие останки.

– Смотри, Старшая Сестра, как харрингенг Вышко расправился с кайченгом Лоном Сарджо, лидером нашей группы!

Там, на площади, я наконец поняла все.

Это конфедераты. Конечно же, грязные конфедераты!

Я же говорила Гавриилу: от них можно ждать всего.

А он лишь посмеивался. И дождался!

Прикрывшись пустой бумажкой, демократические выродки подготовили мятеж. Они убили моего Гаврюшу. Они не пощадили и своего Президента, разыграв его, как шестерку. Они перебили моих сограждан, обитавших на Земле, а затем обрушились на дархайских туристов, ослепленные волчьей злобой против мира и прогресса.

Кто он, этот Солнце Власти, Вышко? Чего он хочет?

Не важно. Кто бы он ни был — властолюбивый маньяк, сотрудник КС, платный провокатор, — его путч направлен против двух единственно верных оплотов Справедливости в Галактике.

Против Единого Союза и Дархая…

Мы добрались до логова подонков и выжгли его дотла. Хорошо помню: в углу чисто прибранного двора Клуба Гимнастов-Антикваров я поразилась, увидев высоченный — тысяча? две? — штабель подгнивших человеческих тел, подготовленный к сожжению. Канистры с бензином стояли рядом; огонь просто не успели поднести, а на тех, кто лежал в штабелях — на всех-всех, — были военные мундиры…

Из комнаты в комнату шли мы, вычищая грязь, соленые комки летели в лицо из-под вертящихся лезвий, и не было времени ни оглядываться, ни утираться…

– Харрингенг! — закричал кто-то за моей спиной.

Я обернулась. Вжавшись спиной в стену, стоял тот человек, что заговаривал со мною в баре — давным-давно, целый месяц, целую жизнь назад. Пока еще живой. Вокруг было тихо…

Все кончилось. Мы победили. И только он, последний из нгенгов, был жив, и волнистый крис дрожал в его руке…

– Кто ты? — спросила я, запретив борцам убивать.

Он промолчал. Он не хотел говорить со мной.

Как учили на курсах, я сжала взгляд в точку и вонзила его повыше переносицы нелюдя. Стало больно. Выжигая чужую волю, убиваешь и себя. Но результат порой стоит того.

– Кто ты?

– Я — Эдуард… Вышковский… — выхрипел он. — Солнце Власти.

И я поняла, что он не лжет. Он верил!

– Конфедерация? — спросила я, не сомневаясь в ответе.

Но ошиблась.

– Гниль! — ненавидяще скривился нгенг.

– Союз?! — В это я не могла поверить. Но спросила.

– Гниль! — повторил он с еще большей ненавистью.

– Так кто же ты? И зачем?

– Гниииииль! — В крике уже не было смысла. И в допросе.

Глаза его внезапно расширились. Щелкнул об пол выпавший из рук крис. Нгенг смотрел на меня. На мою грудь. И борцы, построжев лицами, тоже смотрели — на выбившийся из-под блузки амулет доктора Рубина.

– На тебе — знак власти, врученный Вождем кайченгу Сарджо, Старшая Сестра, — бесстрастно сообщил мне седой дархаец, стоящий рядом. — Убей харрингенга, Старшая Сестра!..

Людское кольцо вокруг меня раздвинулось, словно я внезапно стала занимать больше места, чем обычный человек.

И я приняла это как должное. И, надменно вскинув голову, поднесла к сухим губам знак моей власти.

Красно-черный самодельный значок фэн-клуба «Челесты».

– Взять его! — приказала я. И не узнала своего голоса.

Нелюдь не сопротивлялся, когда ему заламывали руки. Он был сломлен. Теперь он хотел одного: жить.

Мне же хотелось смеяться. Нет, в самом деле, разве не смешно: здесь, на Земле, совсем недавно были футбольные клубы! Разве не смешно? Разве не смешно?! Разве не?..