Великий шанс Линкеса (ЛП)

— Могу я действовать так, как считаю нужным? — спросил Линкес.

— Безусловно! Расспрашивайте всех слуг или кого ещё вам захочется… И послушайте, не закуривайте вашу сигарету. Возьмите одну из моих.

Линкес внезапно осознал, что у него в руке сигарета.

— Прошу прощения! — воскликнул он. — Мне следовало спросить у вас, не возражаете ли вы против курения… Что ж, большое спасибо! — Он взял сигарету из коробки, протянутой ему Уинтропом, и осмотрел её. — Боюсь, обычно я не позволяю себе этот сорт. Как правило, курю дешёвые.

Уинтроп, улыбаясь, зажёг сигарету.

— Вот как? Я курю только эти. Иногда, но очень редко, сигары.

— Конечно, на самом деле я предпочитаю трубку чему бы то ни было, — заметил Линкес.

Уинтроп покачал головой.

— Не могу освоить. Думаю, это противные штуковины… Ну, смотрите! Я вам достаточно рассказал? Имею в виду, задавайте мне любые вопросы, какие захочется.

— Думаю, мне хватит чем заняться несколько дней, спасибо. Приступлю сейчас же, если не возражаете, — Линкес встал и протянул руку.

Уинтроп вскочил.

— Замечательно! И постарайтесь изо всех сил, ладно? Мы пытаемся храбриться. Но… ну, это серьёзно. Настолько серьёзно, насколько таковым может быть. И пока тайна не разгадана, Карью да и остальные пребывают в довольно неловком положении. И… и стало быть, очень много значит, для меня особенно, чтобы дело разъяснилось.

— Вы можете быть совершенно уверены, что я сделаю всё возможное, — сказал ему Линкес. Он сжал руку Уинтропа, и тут открылась дверь.

— Чарли, это в самом деле очень плохо с твоей стороны! — упрекнул весёлый голос. — Полагаю, ты совсем позабыл, что пригласил меня с собой на ланч в “Беркли”[3]?.. О, прошу прощения! И понятия не имела, что ты занят. Папа, он весь в делах.

— Ну, ты не должна врываться к нему этаким бесцеремонным образом, — откликнулся Карью. Он не спеша вошел в комнату и бросил быстрый взгляд на Линкеса. — Извините, что вторгся вот так, Чарльз. Это вина Отонии!

— Откуда мне было знать, что он занят? — обиженно поинтересовалась мисс Карью. Она прошла вперёд, поклонившись Линкесу.

— Я не занят, должен извиниться, — возразил Уинтроп. — Я не забыл, Тони, честно. Меня задержали, но я как раз собирался прийти… Карью, позвольте представить вам мистера Линкеса.

Линкес оказался объектом пристального внимания.

— Очень рад с вами познакомиться! — сказал Карью и пожал ему руку. — Вы случайно не сын Тома Линкеса?

— Да, сэр. Вы его знаете?

— Очень хорошо. Мы вместе учились в колледже. Надеюсь, вы сможете помочь нам в этой истории.

Тони, которая как раз уселась на стол, подняла взгляд.

— О, вы новый детектив, мистер Линкес? — с интересом спросила она.

— Отония!

— Да ладно, папа. У тебя не получится, чтобы я не знала… Здравствуйте!

Она протянула маленькую руку в перчатке Линкесу, который взял её и пробубнил что-то, показавшееся ему дурацким.

— Надеюсь, вы разгадаете тайну, — сказала Тони. — Знаете, вы не выглядите ужасно по-шерлокхолмсовски!

Она лукаво улыбнулась. Именно тогда сердце Линкеса поменяло хозяина.

Затем он простился с ними и вышел, все мысли ему на данный момент затмил вид мисс Отонии Карью, сидящей на столе со скрещёнными тонкими лодыжками и дружеской улыбкой на красивых алых губах.

III

Пролетело почти три месяца, и Линкес пребывал в недовольстве.

Карью был очень доброжелателен к нему. Так же, как и дочь Карью.

Линкес немного недоумевал по поводу Уинтропа. Будучи расположенным к нему с самого начала, он не в состоянии был понять его настроений. В один день сэр Чарльз мог быть легкомысленным и беззаботным, а на следующий — раздражительным и беспокойным; иногда крайне непоследовательным и рассеянным. И всё же при всём этом нервном темпераменте он, несомненно, был умным, неизменно обаятельным и чрезвычайно ответственным человеком. Однажды Линкес осторожно заговорил о нём с Тони, и девушка рассмеялась.

— О, Чарли — необыкновенный человек! — сказала она. — Предельно милый, но совершенно сумасшедший! Знаете ли, от него ужасно многого ждут в военном ведомстве. За этой его легкомысленной манерой полным-полно мозгов. Все его любят, но он сущее наказание!

— Наказание? — переспросил Линкес. — Как так?

— Ну, он такой… такой переменчивый. И всё забывает. Иногда он мне что-нибудь скажет, а через час отрицает. Когда я дразню его насчёт этого, он только смеётся и говорит: “О, неужели? То была просто пустая болтовня, раз так”. Думаю, это притворство. Раньше он такого по большей части не делал.

Линкес прищурился.

— Забавно! Как-то, кажется, совсем не соответствует его репутации.