Великий Шу

Шу смотрел на него, не отвечая и пытаясь понять, что все это значит. Из коридора раздался громкий, но какой-то неуверенный смех, и на пороге показался Юрек Гамблерский.

— А что?! Живем-то один раз или нет? — Он широко развел руками.

— Оставьте,— кивнул Петр официанту. Тот поклонился и вышел.

— Можно? — спросил Юрек.

— Прошу,— Петр сделал приглашающий жест. Он с интересом рассматривал парня, внутренне поражаясь его наивности и простоте, той самой, которая, как известно, хуже воровства.

Они сели за стол и принялись за яичницу, запивая ее шампанским. Оба молчали, как бы ожидая, кто начнет первым. Петр еще раз про себя изумился сделанному Юреком заказу и подумал, что за всем этим простодушием и наивностью скрыты и потенциальный талант, и богатая фантазия.

— Ты меня все-таки не послушался,— прервал он наконец молчание.

Юрек откусил свежую булочку и запил шампанским.

— Я жутко устал, а еще, вы не поверите, «лысая» резина, нужно было покрышки менять, иначе бы не доехал. А потом пассажир выгодный попался...

— Расскажи это кому-нибудь другому,— ровным голосом произнес Петр.

— Ладно. Хорошо.— Юрек щелкнул пальцами.— Неужели вы не понимаете, что я был бы идиотом, если бы после такого спокойненько вернулся домой? Вы для меня шанс, который выпадает человеку, может быть, раз в жизни. Помните, вы сказали: «В Лютыне тебе не будет равных». А что такое этот Лютынь? Дыра. Ну, сотру я в конце концов этого Микуна в порошок, тем более что вы показали, как это делается, а что дальше? Стоит ради этого возвращаться? Это я всегда успею.

— У тебя, сынок, самомнение не слишком гипертрофировано?

— Да нет, это не самомнение. Я просто не хочу быть лучшим покеристом в Лютыне. Я хочу большего, а это возможно, если я буду с вами, при вас.

— И ты думаешь, что я тоже этого хочу?

— Нет. Пока нет. Но я постараюсь сделать так, чтобы вы этого захотели. Я же вяжу, что карты вас уже не интересуют. Я не знаю, почему, но не интересуют совершенно. Вас интересует что-то другое, иначе вы не показали бы мне ни одной своей даже самой простенькой штучки.

Парень был совершенно прав. Никогда прежде он не сделал бы ничего подобного. Он попросту откупился бы от парня, то есть заплатил бы за услуги или же отделался бы шуткой, в общем, отвязался бы, даже не подумав посвящать его в тайны своего ремесла.

— Но если вам это богатство уже не нужно, то что же держать его при себе вхолостую? Отдайте его мне! Вам оно не нужно, а мне нужно!

«Весьма нахально,— отметил про себя Петр,— но хорошо, что хоть откровенно».

— Ты думаешь, это так просто? — Петр подошел к окну.— И еще — знаешь ли ты, что на этом свете за все придется платить?

— Я все для вас сделаю! — с жаром воскликнул Юрек.

Петр махнул рукой.

— Я не о том. Ты не понял. Да мне от тебя абсолютно ничего и не нужно.

Юрек встал, тоже подошел к окну и кивнул на внутренний дворик с бассейном.

— Здесь совсем другой мир. Вы думаете, что я для него не подхожу?

— Этого я не знаю.

— Ну пожалуйста, устройте мне хотя бы одну игру. Настоящую.

«Он еще и упрям. Хорошая черта»,— подумал Петр и вспомнил, что вчера на лестнице встретил двух профессионалов. Здесь, во Вроцлаве, их называли «ястребами», хотя по смыслу это было неправильно — ястребы, эти прекрасные хищные птицы, не кидаются на любую добычу, как они, и не подбирают падаль. Ни в какие деловые отношения с Юреком Петр Грынич, разумеется, вступать не собирался, но из чистого духа противоречия самому себе решил дать ему этот мизерный шанс, хотя, честно говоря, прекрасно понимал, что это всего лишь удобный способ избавиться от совершенно не нужного ему восторженного поклонника покера.

— Возможно, ты и прав. Иногда бывает полезно после мечтаний столкнуться с реальностью. Здесь, в отеле, есть двое таких, которые устроят тебе холодный душ. Чтобы иллюзий больше не было.

Говоря все это, Петр с удивлением наблюдал, как лицо Юрека расплывается в счастливой улыбке. Ему стало жаль этого парня.

***

Он еще не знал причины, которая заставила его сделать это. Он поступал вопреки своим принципам, опыту и всей жизненной философии. Но, как ни странно, это приносило ему облегчение. Он делился некоторыми своими секретами и чувствовал, как возбуждение парня передается и ему. Во всем этом был какой-то мазохизм, поскольку он совершенно точно знал, что у Юрека в игре с «ястребами» шансов нет.

Он еще раз показал ему крапленую колоду, и еще раз Юрек безуспешно пытался найти пометки на «рубашке».