Великий Сибирский Ледяной поход

В двадцатых числах декабря (1919 года) генерал Зиневич вызвал генерала Каппеля по прямому проводу. Каппель был занят с генералом Петровым и на мое сообщение о Зиневиче просил меня временно начать разговор. Телеграфное отделение было в соседнем вагоне. После обычных генеральских приветствий и некоторой паузы на телеграфной ленте появился вопрос: «Когда же вы наберетесь мужества и решите бросить эту никчемную войну? Давно пора выслать делегатов к советскому командованию для переговоров о мире». Я не нашелся что ответить, сказал телеграфисту, что «аппарат испорчен», просил обождать и пошел с докладом к Каппелю. Возмущенный Каппель внимательно просмотрел телеграфную ленту, пока аппарат щелкал впустую, и стал диктовать ответ, смысл которого был таков: «Вы, взбунтовавшиеся в тылу, ради спасения собственной шкуры готовы предать и продать своих братьев, борющихся за благо Родины. И, прежде чем посылать делегатов для переговоров о мире, нужно иметь их согласие – захотят ли они мириться с поработителями Родины…» Закончил генерал Каппель диктовку словами: «С предателями Родины я не желаю разговаривать».

Потом было сообщено, что большевики расстреляли в Красноярске много офицеров и самого генерала Зиневича.

Обход Красноярска

Атака Красноярска подошедшими частями не имела успеха. Наступавшими белыми частями вышедший со станции польский бронепоезд (с бело-красным флагом) был принят за бронепоезд восставших в Красноярске или даже за партизанский бронепоезд Щетинкина, и цепи наступавших остановились. Мешала операции и плохая связь между наступавшими группами.

Пришлось обходить город с юго-запада и севера. Связь с 3-й армией, с настоящими каппелевцами, временно была утеряна. На другие части полагаться было рискованно. Пришлось выгрузиться из эшелона штаба фронта и двигаться походным порядком, в обход Красноярска. А так как ачинским взрывом был уничтожен целиком весь конвой главнокомандующего, известный всем атаман Иванов-Ринов, занимавший пост помощника главнокомандующего по административной части и имевший свою личную конвойную сотню, любезно предложил ее Каппелю. Штаб главнокомандующего выгрузился на станции Минино, чтобы обходить Красноярск.

После некоторой суматохи и беспорядочной перестрелки с какими-то отрядами, шедшими из Красноярска, мы в конце концов, обойдя город, выбрались к Енисею и по льду реки, по хорошо наезженной дороге, двигались в направлении деревни Есаулово. Атаман Иванов-Ринов со своим казначеем держались в стороне, и так как наши лошади двигались медленно, то мы решили, что он со своим казначеем решил подкормить лошадей, отъехав на берег к небольшому стогу сена.

Мы двигались дальше, и недалеко от деревни Есаулово нас окликнули дозорные. Разобравшись, что это были драгуны 1-й кавалерийской дивизии, мы втянулись в деревню и расположились по избам. Вскоре было обнаружено исчезновение атамана Иванова-Ринова; посланные его разыскивать вернулись ни с чем. Потом, когда мы добрались до Читы, там был слух, что Иванов-Ринов погиб, о нем жена служила панихиду и позже уехала в Японию. А вскоре в Читу с чешским эшелоном прибыл с паспортом персидского подданного сам Иванов-Ринов и был правой рукой у атамана Семенова.

Деревни Чистоостровская и Подпорожная и движение по реке Кан

6 или 7 января 1920 года в деревне Чистоостровской было созвано совещание начальников отдельных частей. По имеющимся сведениям было известно, что железная дорога от города Красноярска и на восток была в руках красных. На станции Клюквенная красные атаковали проходившие обозы и зверски расправились со всеми, кто там находился.

Решено было сделать обход севернее, пройдя по льду замерзшего Енисея. Этот поход иногда задерживался короткими стычками с местными повстанцами. Во время одной из таких стычек шедший немного сзади командир симбирских улан был так нервно потрясен, что до соприкосновения с противником приказал погрузить полковое знамя под лед Енисея.

Дойдя до деревни Подпорожной, Каппель созвал военное совещание начальников двигавшихся по этому пути частей. Они раскололись на две группы: одна настаивала двигаться по Енисею дальше на север почти до самого Енисейска, чтобы сделать глубокий обход по северной Ангаре, что удлиняло наш путь на восток по снежной и почти безлюдной пустыне на 2 тысячи верст. Другая группа, во главе с генералом Каппелем, допускала обход только по реке Кан, впадающей в Енисей около деревни Подпорожной. Генерал Каппель горячо отстаивал этот второй вариант, предоставляя возможность желающим идти северным путем. При этом он сказал: «Если нам суждено погибнуть, то лучше здесь, чем забиваться на север, где климат более суровый»…