Великий Сталин

В первой половине XIV века первый из русских верховных вождей, названный символически Иваном, – Иван I Данилович по прозвищу Калита («калита» – денежная сумка) – объединил под рукой Владимира и Москвы многие русские земли.

Калита умер в 1340 году, а 8 сентября 1380 года великий князь владимирский Димитрий Иванович Донской – внук Ивана Калиты – разбил войска Мамая на Куликовом поле.

Димитрий заложил не только фундамент каменного московского Кремля, но и фундамент будущего освобождения России, роста её мощи и её пределов.

Внук Донского Василий II Васильевич Тёмный, тоже выдающийся собиратель Руси, был предательски ослеплён своим двоюродным братом, галичским удельным князем Димитрием Шемякой, но, поддержанный московскими посадскими людьми, взял над ним верх. Тогда, ещё не выродившись в «электорат», русские люди понимали, кто нужен Руси – её губители или её собиратели.

Сын Василия Тёмного, Иван III Васильевич, завершил задачу новой исходной централизации русских земель и объединения их вокруг Москвы. В 1480 году он даже формально отказался от данничества монголам, и, по сути, с его великого княжения начинается новая свободная и единая Русь, утраченная нами после Ярослава Мудрого.

Иван IV Васильевич Грозный первым, в 1547 году, семнадцати лет от роду, назвался «царём всея Руси» и фактически мирно расширил пределы Руси до Сибири и далее. Сказав «мирно», я не ввожу читателя в заблуждение – взятие Казани и Астрахани не сопровождалось избиением и унижением побеждённых, а положило начало новой общности народов расширяющейся и укрепляющейся России.

Грозный был истинно великим государем… Опираясь на «чёрных», простых людей и служилое дворянство, он жёстко подавил сепаратистские и пропольские настроения тогдашней элиты – боярства, провёл успешные земскую, военную, судебную реформы и создал новые, по тем временам передовые формы государственного управления через «отраслевые» – говоря языком современным – приказы.

Западные и нынешние «россиянские» историки пеняют ему паранойей – как и Сталину, и «кровавыми» «расправами» с «невинными» – тоже как и Сталину.

Грозный действительно имел не лучшие нервы…

Но, во-первых, хотел бы я посмотреть на его хулителей – какую бы нервную конституцию имели они, если бы на их глазах (а тебе – три годика!) бояре зверски убивали близких им людей!

Во-вторых, скрупулёзный подсчёт – по строгому приказу самого Грозного – всех убиенных по приказу Ивана же за время его правления не дал и пяти тысяч человек за много лет бурной жизни государства.

А считали дьяки ревностно – за внесённых в мартиролог предстояло молиться, отмаливая грехи государя!

В те же годы только в Париже во время Варфоломеевской ночи католики убили тридцать тысяч гугенотов без разбора, включая женщин, стариков и младенцев. Резня гугенотов лишь ослабила Францию и возобновила гражданскую войну.

Иваном же двигала – пусть и не всегда верно им понятая – государственная необходимость, и его эпоха характерна не казнями, а всесторонним созиданием государства.

Через сто с лишним лет пришла эпоха Петра – «царя-труженика».

Интересно, как сопоставил фигуры Грозного, Петра и ряда их преемников Сталин. 26 февраля 1947 года он, Молотов и Жданов долго беседовали с режиссёром фильма «Иван Грозный» Сергеем Эйзенштейном и исполнителем роли Ивана актёром Николаем Черкасовым о только что завершённом фильме.

Вот часть этой беседы, записанная со слов Эйзенштейна и Черкасова: