Великий Сталин

Сложным оказывалось и положение Игнатьева. Он мог предполагать, что доживает, как министр, последние дни. «Огрехов» и даже грехов у Игнатьева накопилось к концу зимы 1953 года немало, и он не мог не вспоминать судьбу своего предшественника, экс-министра ГБ Абакумова, ныне сидящего в узилище у пока министра ГБ Игнатьева. А если Игнатьев был хотя бы косвенно связан с заговором против Сталина, то он тем более должен был чувствовать себя не лучшим образом, и это могло отражаться на его поведении так, что оно выглядело ещё более подозрительным.

На понедельник, 2 марта 1953 года, хотя по «штатному расписанию» это был день заседания Бюро Президиума, было назначено расширенное заседание всего Президиума ЦК, которого все заждались.

Да, 2 марта должно было решиться многое – как в концептуальном отношении, так и в кадровом. Не могли не рассмотреть на Президиуме и ход следствия по «делу врачей» – с принятием принципиальных по нему решений.

И Сталин решил отдохнуть. Вечером 27 февраля он поехал в Большой театр – посмотреть «Лебединое озеро». В правительственной ложе сидел один, в глубине – чтобы его не видели из зала.

Балет Чайковского Сталин любил и смотрел много раз, но в том, что накануне смерти он смотрел именно его, нет символики и скрытого смысла – Сталин смотрел то, что стояло в репертуаре. Я утверждаю это так уверенно потому, что это подтверждается самим фактом сохранения инкогнито Сталина в тот вечер. Если бы он, допустим, заранее попросил поставить на определённый вечер определённый спектакль, то при любой маскировке его личной в том заинтересованности вряд ли удалось бы полностью скрыть от любопытных факт предстоящего посещения Сталиным Большого театра. Однако все совпало удачно – Сталину надо было наедине с самим собой расслабиться и отдохнуть перед утомительным, эмоционально непростым и длительным заседанием 2 марта, и тут кстати был любимый балет с любимой музыкой.

А в субботу, 28 февраля, Сталин пригласил к себе на «ближнюю дачу» членов «Тройки», то есть Берию, Маленкова и Булганина, и…

И – Хрущёва.

В своих воспоминаниях, упоминая о которых мне каждый раз хочется взять оба слова – и «свои», и «воспоминания» – в кавычки, Хрущёв писал:

«…Он пригласил туда (в кремлёвский кабинет. – С.К.) персонально меня, Маленкова, Берию и Булганина. Приехали. Потом говорит снова: «Поедемте покушаем на ближней даче». Поехали, поужинали… Ужин затянулся… Сталин был навеселе, в очень хорошем расположении духа…»

Жорес Медведев, приводя эти строки Хрущёва, пишет, что этот ужин, «который выглядел для Хрущёва как неожиданный, был, естественно, подготовлен…»

Пожалуй, Ж. Медведев и не догадывается, насколько он тут прав! А возможно, он все и понимает, но сознательно уводит нас от верной догадки. Нет, дело было не в стремлении, как уверяет Медведев, «…отвлечься, отдохнуть, поужинать с друзьями, выпить вино» перед тем, как принять «после долгого периода раздумий… радикальное решение».

Если бы дело было в желании расслабиться, компания у Сталина была бы наверняка другой – ни один из четырёх приглашенных Сталиным на ужин 28 февраля не входил в его душевно близкий круг. Уж Клима-то Ворошилова с Семёном Будённым, да и Вячеслава Молотова Сталин пригласил бы. Современные фальсификаторы образа и эпохи Сталина приписывают ему намерение в те дни чуть ли не отправить троих из этих четверых на плаху, но я не рекомендую никому хоть как-то брать в расчет подобные «версии». Политически Сталин от давних друзей действительно отдалялся, а точнее – они политически не то чтобы отдалялись, но отставали от Сталина… Но Сталин-то – по Хрущёву и Медведеву – хотел просто отвлечься. А Ворошилов, Молотов, как и конармеец Будённый, в круг его души входили. Причём уже через день ему не помешали бы их понимание и поддержка…

Но хотел ли Сталин в последнюю субботу зимы 1953 года расслабиться? Для этого ли он пригласил к себе, кроме членов «Тройки», ещё и Хрущёва?

Происходившее в тот вечер за столом на даче Сталина осталось между ним, четырьмя его сотрапезниками и Богом. Поэтому то, что сейчас читатель прочтёт, – лишь догадка автора. Но я надеюсь, что реконструировал суть того исторического вечера верно. И если я не ошибаюсь, Сталин тогда не расслаблялся, не отдыхал, а уже работал!

И работал напряжённо!

Великие и деятельные натуры – а Сталин всегда относился к ним – не расслабляются в преддверии больших событий два раза! Это как в нелегком походе. Ты идёшь, ты устал. Нужен привал, и ты его делаешь, расслабляясь по возможности максимально – ведь тебя опять ждёт нелёгкий путь. Но после привала, когда он позади, тут же делать ещё один привал глупо. Результатом неизбежно будет не дополнительное расслабление, а утрата нужного тонуса.