Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия»

Правительственная политика долгое время была нацелена на сдерживание переселения. Впоследствии специалисты по переселенческому делу отмечали: «В эпоху, непосредственно следовавшую за освобождением крестьян, как в правительственных кругах, так и в широких слоях поместного дворянства, господствовало, по соображениям экономического характера, резко неблагоприятное для переселенческого движения настроение, вызвавшее даже ряд репрессивных по отношению к нему мероприятий»[305]. Крестьян, ушедших в Сибирь по доброй воле, задерживали по дороге как бродяг и насильно водворяли на прежнее местожительство.

Переселенческий закон 1889 г. разрешал переселение только зажиточным крестьянам, что само по себе являлось странным, так как данная категория крестьян неплохо жила и в Европейской России. Показательно, что закон, призванный стать плотиной на пути переселения, был принят, когда вовсю дебатировался вопрос о строительстве сквозного железнодорожного пути через всю Сибирь к Владивостоку. В правительственных сферах было много противников строительства Транссибирской железной дороги, заявлявших, что этот дорогостоящий проект не принесет ни малейшей пользы, поскольку из слабонаселенного Дальнего Востока вывозить совершенно нечего. Вообще, чиновники петербургских канцелярий имели о Сибири столь же смутное представление, как неграмотные крестьяне. В 1896 г., по подсчетам Министерства земледелия и государственных имуществ, на всю Сибирь имелось пригодных для расселения земель всего-навсего для 1200 крестьян. О том, что земли, считавшиеся непригодными для пашни, на самом деле успешно возделываются самовольными переселенцами, в столице даже не подозревали. На картах Сибири многие места выглядели безлюдной пустыней, но впоследствии там, к всеобщему изумлению, обнаруживались вполне обустроенные деревни[306].

Твердая решимость императора Александра III и настойчивость тогдашнего министра финансов С.Ю. Витте переломили отрицательные настроения в верхах. Грандиозный проект строительства Сибирской железной дороги был успешно реализован, вызвав у западной прессы восхищение, смешанное с опасением. Британская печать предрекала, что Транссибирская магистраль «сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, подобного которого не снилось еще ни одному государству»[307].

Строительство Транссибирской железной дороги дало громадный толчок развитию Сибири. Магистраль связала воедино Европейский центр и Дальний Восток, сделав доступными местности, куда раньше было почти невозможно добраться. Изменилось отношение к переселению. Комитет Сибирской железной дороги, председателем которого являлся тогдашний наследник престола цесаревич Николай Александрович, поощрял меры, направленные на увеличение сибирского народонаселения. Вступив на престол, Николай II руководствовался той же мыслью.

Витте, который в начале его царствования еще оставался самым влиятельным министром, докладывал, что размах переселенческого движения не соответствует потребностям Сибири в земледельческой колонизации. Он предлагал выделить средства на организацию переселенческого движения как ввиду его колонизационного значения, так и в интересах разрежения населения на местах. Губернские комитеты, созданные в рамках Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, которое было созвано по инициативе Витте, высказались за изменение переселенческой политики. Предложения комитетов легли в основу закона о переселении от 6 июня 1904 г. Общий закон дополняли инструкции и положения, в частности Положение Совета министров от 10 марта 1906 г. «О порядке применения закона 1904 г. о переселении». Хотя этот документ носил скромное название Положения, многие исследователи считают его в сущности новым законом.

С.М. Сидельников полагал, что законы 1904 и 1906 гг. свидетельствовали о переходе к экономическим методам регулирования переселения[308], В.Г. Тюкавкин только отчасти соглашался с этим суждением, подчеркивая, что, наряду с применением экономических мер, сохранялось государственное вмешательство в организацию переселения[309], Действительно, законодательство не предусматривало полной свободы переселения. Покинуть можно было только губернии, из которых добровольное выселение признавалось желательным ввиду неблагоприятных хозяйственных условий, а поселиться можно было только в районах, заселение которых признавалось особо желательным. Вместе с тем закон 1904 г. и Положение 1906 г. при всей их ограниченности знаменовали собой отказ от прежней политики ограничения переселения и переход к поощрению этого процесса.