Великий торговый путь от Петербурга до Пекина. История российско-китайских отношений в XVIII— XIX веках

Строительство Селенгинской крепости, где панировалось разместить Главное управление И.Д. Бухгольца, на новом для нее месте затягивалось. 15 января 1728 года в Селенгинск прибыл лейтенант-бомбардир Преображенского Гвардейского полка Абрам Петрович Ганнибал. То есть не кто иной, как арап Петра Великого, отец генерал-лейтенанта Ивана Абрамовича Ганнибала, известного своими боевыми свершениями и восстановлением Херсонского форта в 1778–1781 годах, и к тому же прадед по материнской линии поэта Александра Сергеевича Пушкина. По всеобщему признанию, Ганнибал приходился сыном одному абиссинскому князю и числился турецким подданным, которого в юном возрасте отдали в гарем султана в Константинополе. Откуда в 1705 году по указанию Петра I его вывез посланник С.Л. Владиславич-Рагузинский! Царь Петр Алексеевич в 1717 году послал Ганнибала во Францию для обучения военно-технической специальности, и, как оказалось, там его ждали большие приключения как добровольца, поступившего на службу во французскую армию, воевавшую в Испании. На той войне его ранили и взяли в плен. После возвращения в Россию, пять лет спустя, он выполнил инженерно-технические задания в Кронштадте и Казани, а потом его отправили в Селенгинск. Осознав, что ему предстоит свершить, Ганнибал впал в уныние от грандиозности стоявшей перед ним задачи. К концу весны он слезно жаловался в письме С.Л. Владиславич-Рагузинскому на судьбу и подал прошение, чтобы его освободили от порученного дела. Он предупреждал, причем весьма умеренно, о том, что у него отсутствует опыт в сооружении крепостей; а также горевал по поводу отсутствия на месте необходимых справочников и инструментов, а также жаловался на то, что его деньги по окладу и командировочные затерялись где-то в пути. Никого не предупредив, без разрешения на то руководства он уехал в Тобольск. Еще одним указом, от 17 июля 1728 года, ему предписывалось возвратиться в Селенгинск, но он проявил своеволие, и его в конечном счете под стражей препроводили в Томск. На смену А.П. Ганнибалу прислали инженер-прапорщика Семена Бабарыкина (Бобарыкина), которого из-за разнообразных нарушений дисциплины отозвали в том же 1731 году. Планы строительства новой и мощной крепости, выдвинутые С.Л. Владиславич-Рагузинским, остались без воплощения.

Пусть Селенгинску не суждено было превратиться в мощную военную твердыню, рос данный город завидными темпами и, по крайней мере, от остальных сибирских городов тех дней отличался выразительностью своей архитектуры. Немецкий натуралист Иоганн Георг Гмелин, сопровождавший Г.Ф. Мюллера во время его 2-й Камчатской экспедиции, посетил Селенгинск в 1735 году и описал его как крупный приграничный город. На его территории тогда насчитывалось пять зерновых складов, два пороховых склада, две церкви, несколько лавок, два трактира и винный погреб. К концу XVT11 столетия мужское население Селенгинска составляло 2597 человек, а общую численность населения тогда можно оценить как минимум, в 6 тысяч душ.

С.Л. Владиславич-Рагузинский самое пристальное внимание уделял двум приграничным торговым пунктам, которые намечалось открыть, – в Кяхте на самой границе и в Цурухайтуе, расположенном далеко к востоку на берегу реки Аргунь. Итак, два торговых города предстояло построить и заняться их делами служилым людям, назначенным Саввой Лукичом в его «Наставлениях»: капитану Федору Княгинькину из Тобольского гвардейского полка в Кяхте и капитану Михаилу Шкадеру (или Чкадеру) из того же полка приказали отправиться в Цурухайтуй. Должность их обоих именовалась остерегатель (похоже, название произошло от глагола «остерегать»). Ф. Княгинькину назначили в помощники селенгинского дворянина Алексея Третьякова (вероятно, родственника к тому времени покойного управляющего обозом), которому поручались мелкие судебные дела, и капрала, командовавшего приданным войсковым подразделением. А. Третьяков проявил себя прекрасно подготовленным для порученного ему задания человеком. Как говорили, он владел монгольским и китайским языками, так как в свое время ему пришлось сопровождать торговые обозы в Пекин. М. Шкадеру тоже пришлось делиться властью со своим дворянином и капралом. Оба этих капитана получили от С.Л. Владиславич-Рагузинского предельно подробные инструкции, в которых содержались их административные обязанности и точные планы строительства торговых пунктов притом, что точное место их расположения офицерам предстояло выбрать по своему усмотрению. Им поручалась особая юрисдикция по сбору таможенных податей и регулированию публичного оборота спиртных напитков, а также обеспечение общественного порядка в целом с помощью войск, расквартированных в их пунктах.

На летние месяцы и раннюю осень 1728 года на строительство в Кяхте назначили 350 человек личного состава Тобольского гвардейского полка, денежное содержание которому выплачивалось из государственной казны. То были те же самые подразделения, что сопровождали посольство в Пекин.