Великий торговый путь от Петербурга до Пекина

Л. Ланг, считающийся выходцем из неуточненной скандинавской страны, а также приемным сыном шотландского врача, долгое время проживавшего в России, находился в Пекине с перерывами в общей сложности на протяжении 10 лет в качестве официального представителя российских казенных обозов. К сожалению, нам совсем немного известно о происхождении, личной жизни и умонастроениях этого талантливого человека. Со временем, как нам еще предстоит узнать, он поднялся до поста вице-губернатора Иркутска и звания государственного советника, а также, судя по данным из одного донесения, служил при посольстве в Константинополе. Зато бесспорной остается та истина, что на службе у русского царя не находится ни одного чиновника, будь то местного или иноземного происхождения, кто знал бы Пекин или китайцев лучше, чем этот «швед». Имея богатый опыт деятельности в торговой сфере, он особенно подходил для роли советника по выполнению фундаментальной задачи данного посольства, состоявшей в восстановлении торговли между двумя империями. Следует упомянуть о том, что приблизительно за полтора года до назначения С.Л. Владиславич-Рагузинского послом Петр Великий через свой Сенат образовал комиссию по обустройству китайской границы, задачей которой ставилось урегулирование существовавших тогда споров. Л. Лангу поручалось возглавить эту комиссию и провести переговоры с китайскими представителями по предоставлению прохода задержанным обозам, а также обсудить вопросы обозначения границы. Для охраны границы недавно возвратившийся на службу в Сибирь подполковник Иван Дмитриевич Бухгольц должен был принять командование над тысячей человек регулярной гарнизонной кавалерии и тысячей человек пехоты.

Ни Лангу, ни Бухгольцу абсолютных полномочий не делегировалось: все требования китайцев они обязаны были согласовывать с Иностранной коллегией, откуда поступали окончательные решения. Года не прошло, как было принято решение назначить в Китай полномочного представителя России, и к 3 марта 1725 года Л. Лангу прислали указ с требованием к нему донести такое решение до китайского двора. По-видимому, решение российского Сената послать в Пекин более многочисленную делегацию и назначить ее руководителем С.Л. Владиславич-Рагузинского стало ответом на донесение Л. Ланга от июля 1724 года. В нем он сообщал в Санкт-Петербург о прибытии на границу двух китайских министров, объявивших о миролюбивых намерениях нового китайского императора (династии маньчжуров) Юнчжэна и о его желании навести порядок на границе своей империи.

О сотрудниках тогдашнего русского посольства, за исключением С.Л. Владиславич-Рагузинского и Л. Ланга, известно совсем мало, и нам остается только назвать их имена. По сравнению с изначальными распоряжениями от июля 1725 года и списками на пересечение границы в августе следующего года персональный состав посольства претерпел существенные изменения. О военном начальнике полковнике И.Д. Бухгольце мы знаем только то, что он какое-то время служил в Сибири и имел некоторое представление о местных условиях. А при посольстве он командовал отрядом по обеспечению безопасности численностью 1300 человек пехоты и сотня драгунов. Такая важная задача, как топографическая съемка границы между Сибирью и Монголией, а также общая ее топографическая привязка поручалась некоему Степану Андреевичу Колычеву, занимавшему должность стольника и по совместительству главного составителя прошений (рекетмейстера) в Сенате. Изначально в посольство назначили еще двух геодезистов, но оба — и коллега С.А. Колычева, и его преемник — умерли, так что Степану Андреевичу пришлось справляться с поставленной задачей в одиночку. Но к ней он прекрасно подготовился во время предыдущей экспедиции по межеванию границ между Польшей и Турцией.

В составе посольства были, разумеется, секретари под руководством Ивана Глазунова и переводчик, а также два студента из отделения иностранных языков Московской славяно-греко-латинской академии, которым предстояло овладевать китайским и маньчжурским языками. В помощь С.А. Колычеву выделили двух землемеров для ведения топографической съемки. Вопросами религиозного утешения занимались епископ Иннокентий Кульчицкий и еще два священнослужителя. Иноземный лекарь взял на себя заботу о земных недугах участников предприятия. В общем и целом около сотни участников дипломатической миссии сопровождали порядка 1400 военнослужащих.