Великий воин Албании Энвер Ходжа

Но Висконти не позволил ему зарядить оружие. С диким воплем "НЕЕЕЕЕТ!" он бросился вперед. При этом его голова как-то сама собой превратилась в таран и ударила точно в челюсть солдата. Крайне изумленный подобным поведением вражеского шпиона, тот рухнул на землю. Висконти упал на колени рядом с ним и схватился за винтовку. Закрыл затвор и выстрелил, прежде чем сбитый с ног карабинер пришел в себя. Краем глаза увидел, как первый карабинер медленно, как в полусне, отрывает ладони от ушей и тянется за своим оружием. Нет, не успеет дотянуться. Не успеет!!! Висконти не стал передергивать затвор, а вместо этого изо всех сил ударил первого карабинера в лицо — точь-в-точь как тот ударил самого лейтенант, не больше часа тому назад. А потом ударил еще раз, и еще, и еще, и снова, и снова…

Некоторое время спустя он перевел дыхание и осмотрелся. Понял, что стоит в полном одиночестве на окраине того самого кукурузного поля. У его ног лежали два обезображенных до полной неузнаваемости трупа. Понятно, здесь больше оставаться нельзя, с неожиданным хладнокровием рассудил Висконти. Прочь, прочь отсюда. Так, винтовка еще может пригодиться. А что у них в карманах и на поясных ремнях? О! Прекрасно. Фляжка с коньяком, еще одна фляжка, два туго набитых бумажника — это же сколько подбитых и чудом уцелевших пилотов они успели расстрелять сегодня?! Смотри-ка, и не только наших — у них тут и рейхсмарки, и новенький немецкий пистолет в кобуре из дорогой черной кожи, и целая пачка документов на любой вкус… "Эта война для меня закончилась, — твердо решил лейтенант — бывший лейтенант имперской авиации Орландо Висконти, — но я еще повоюю!!!"

* * *

Несколько дней спустя Орландо Висконти сидел за столиком в уютном швейцарском кафе по ту сторону границы. Цены здесь были откровенно грабительские, но в трофейных бумажниках оставалось еще немало банковских билетов на любой вкус, в том числе фунтов и долларов. За соседними столиками говорили по-итальянски, но Висконти не смотрел в ту сторону. Сейчас ему было неприятно общаться с соотечественниками — бывшими соотечественниками. Неприятно было осознавать, что не он один такой умный…

— Что-нибудь еще, синьор? — спросил официант на ломанном итальянском языке. Мерзавец откровенно издевался. В эти дни у него было полным-полно итальянских клиентов…

— Нет, спасибо, — Висконти демонстративно ответил по-французски. — Сколько я вам должен?

Расплатившись, он принялся бесцельно бродить по городу. Он больше не в воздухе у албанского берега — поэтому с целями было очень плохо. Допустим, денег хватит надолго, а что потом? У Висконти не было ответа на этот вопрос, поэтому он просто пытался наслаждаться тишиной и спокойствием одной из последних на Земле нейтральных стран. Ему казалось, что он попал в какой-то заповедник. Подумать только, целая страна, которая не знает, что такое война. Не знает почти сто лет! Как такое вообще возможно?!

Он даже не заметил, как произнес последние слова вслух.

— Да, несправедливо, — отозвался насмешливый голос у него за спиной. — За что только одной стране такое везение? Ты бы ведь не отказался, чтоб на твоей родине было точно так же? Да и в других странах, чем они хуже?

— Напрасные мечты, — пробормотал Висконти. — Напрасные и глупые.

— Уверен? — продолжал незнакомец. — Подумай еще раз. Я тоже когда-то думал, как ты. А вот теперь думаю иначе. Как знать, может и ты передумаешь.

— И что заставит меня передумать? — печально усмехнулся Висконти.

— Приходи сегодня вечером по этому адресу. — "По какому еще адресу?" — собирался было спросить Орландо, но тут обратил внимание на висевшую на стене афишу. — Да-да, именно по этому адресу. Там будут выступать очень интересные люди. Посидишь, послушаешь. Кто знает, быть может еще до полуночи у тебя откроются глаза, и окружающий мир заиграет новыми красками!

"Сегодня вечером в рабочем клубе лекция товарища Голдстейна, — гласила афиша. — Международное положение — вопросы и ответы…"

4. В Европе холодно, в Италии темно

Эпилог. Закрытие гештальта.

— Мой фюрер, — сказал Альберт Шпеер, — мы должны признать и принять очевидное. Они действительно пришельцы из будущего.

Еще совсем недавно Геринг рассмеялся бы над подобным заявлением… но они все — Шпеер, Канарис, Шелленберг, Мюллер, Гейдрих, даже болван Риббентроп и дегенерат Кейтель — в один голос утверждали одно и тоже. Эти красные албанцы прибыли из будущего.

— Мы провели самый подробный и доскональный анализ трофейного оружия, — продолжал Шпеер. — Танки, орудия, панцерфаусты, автоматические карабины… к сожалению, несколько албанских самолетов достались нам только в виде обломков — но мы не сомневаемся, нигде на Земле в настоящее время не производится, а что касается некоторых образцов — и не может производится ничего подобного. Не стану утомлять вас скучными подробностями, но…

— И действительно, не стоит, — согласился Геринг. — Ваш вердикт?