Великий воин

— Нет. И никто не знает. Он исчез тогда же, когда исчез Рас Тавас.

Новый удар. Джон Картер исчез! Но, подумав, я пришел к выводу, что это возвращает мне надежду. Если они оба исчезли, и никто не знает, где они, вполне возможно, что они нашли способ бежать отсюда. А я был уверен, что Джон Картер не оставит меня. Если он бежал, то вернется. Он не бросит меня в этом чудовищном обличии.

— У тебя нет предположений, что сталось с ними? — спросил я.

— Может, их разрубили и бросили в резервуар, — сказал Тун Ган. — Некоторые из хормадов отбились от рук, и Рас Тавас угрожал отправить их на переработку. Возможно, чтобы спасти себя, они опередили его.

— Я иду в кабинет Рас Таваса, — сказал я. — Идем со мною.

Кабинет был в том же состоянии, что и в последний раз, когда я видел его. Никаких следов борьбы, никаких признаков, указывающих на причину исчезновения, никаких ключей к разгадке тайны. Я ничего не мог понять.

— Когда их видели в последний раз?

— Около трех дней назад. Один из хормадов видел их выходящими из подвала. Не знаю, зачем они туда спускались. Туда никто не ходит с тех пор, как там перестали держать пленников. Для этого используются подвалы других зданий города.

— Подвалы обыскали?

— Да, но там ничего не нашли.

— Подожди здесь, — сказал я. Мне нужно было пройти в лабораторию и посмотреть на свое тело, чтобы убедиться, что оно в безопасности. Но я не хотел, чтобы Тун Ган заподозрил что-то, увидев его. Конечно, он далеко не мудрец, но не надо иметь слишком много ума, чтобы задуматься, куда же девался мозг Вор Дая.

Тун Ган ждал меня в кабинете. Я знал, где Рас Тавас прятал ключ от малой лаборатории. Быстро открыв ее, я вошел. Страшный удар: мое тело исчезло!

Колени у меня подогнулись, и я рухнул на скамью. Долго я сидел, опустив голову на руки. Теперь потеряны все мои надежды завоевать Джанай. Совершенно очевидно, что она откажется быть моей, раз у меня такое уродливое тело и страшное лицо. Ни одна женщина в мире не согласится принадлежать такому уроду, как я.

Наконец, я взял себя в руки и подошел к столу, где когда-то осталось мое тело. Казалось, все осталось по-старому, за исключением того, что сосуд с моей кровью исчез. Может быть, Рас Тавас вложил чей-то мозг в мое тело? Нет, он не мог сделать этого без согласия Джона Картера… И, если Джон Картер согласился с этим, значит, для этого были самые серьезные причины. Например такая: они нашли возможность бежать, но это нужно было делать немедленно. Тогда, конечно, они приняли решение пересадить чей-нибудь мозг в мое тело и взять его с собой, чтобы исключить возможность его уничтожения. Но это только мои предположения. Истины я не знал и ничем не мог объяснить то, что случилось.

Пока я сидел и размышлял, я вспомнил, что Рас Тавас написал что-то на листке бумаги и прикрепил к столу, где лежало мое тело, Я решил посмотреть, что там написано. Может быть, там найдется ключ к тайне. Но, подойдя к столу, я обнаружил, что этот листок тоже исчез. Но на его месте был прикреплен другой, с двумя цифрами «3-17», Что они означали? По моему мнению, ничего.

Я вернулся в кабинет и приказал Тун Гану сопровождать меня при обходе лаборатории.

— Как идут дела с тех пор, как исчез Рас Тавас? — спросил я.

— Что-то там происходит непонятное, — ответил он. — Но никто не знает, что делать.

Когда мы пришли к первому резервуару, я понял, что имеет в виду Тун Ган. Все обстояло как нельзя хуже. Весь пол был завален остатками чудовищ, которые должны были быть уничтожены, И эти остатки жили. Ноги пытались идти куда-то, руки хватали все, до чего могли дотянуться, головы катались по полу, что-то крича. Все это усиливало и без того жуткое впечатление. Я подозвал к себе дежурного офицера.

— Что все это значит? Почему никто не убивает эти остатки?

— Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы, хормад? — спросил он.

Я показал ему на эмблему, и он сразу притих.

— Отвечай на мои вопросы, — приказал я.

— Никто, кроме Рас Таваса не знает, как их загружать и в какой резервуар.

— Тогда отправляйте все в инцинератор. А пока Рас Тавас не вернется, сжигайте все бесполезное.

— Что-то неладное творится с резервуаром номер четыре, — сказал он. — Может, ты сходишь и посмотришь?

Когда я подошел к четвертому резервуару, моим глазам представилось нечто ужасное. Видимо что-то произошло с культурой клеток, и вместо отдельных хормадов формировалась сплошная живая плоть. Она переваливалась через край резервуара и выкатывалась на пол. Различные внешние и внутренние органы человека росли на этой плоти без всякой связи друг с другом. Нога там, рука здесь, голова где-то еще. И все головы непрерывно кричали, плевались, изрыгали проклятия. Сцена была ужасающая.

— Мы пытались что-нибудь сделать, — сказал офицер. — Но когда мы пытались убивать плоть, руки хватали нас, а головы кусали. Даже хормады боятся подойти к ней, хотя обычно не боятся ничего! Что же говорить о людях.