Великий вождь Арис (СИ)

С этими словами она вздохнула, шар поднялся и рванул вперед; и Арис уже не удивился тому, что его даже не качнуло внутри шара. Они помчались к Дарину, кусты и трава внизу снова слились в длинные темные полосы. Через некоторое время шар встал и он увидел далекое зарево над горизонтом. Мертвенный, неподвижный свет. Не сразу Арис понял, что видит Дарин.

Что еще предстоит ему увидеть сегодня? С самого рождения Арис не чувствовал еще такого страха и неуверенности, как в эту ночь. Может быть, дело в том, что он не чувствует своего настоящего тела? Или в том, что он был не готов ко всему этому?

Раньше он и не представлял, что в мире существуют подобные вещи. Мир был проще и меньше. И Арис былвовсе не рад новым знаниям.

— Как хорошо было бы, если б весь мир был размером с нашу долину, и самым страшным человеком в нем оставался Мауро!

Размышляя об этом, он продолжал разглядывать город; и вдруг подумал, что свет, который висит над стенами, не похож на отблески костров. Свет был мертвенно-белым, будто отражение тысяч мертвых глаз. Он хотел спросить у Лары, что это там, но вдруг он прав?

Лара между тем заговорила сама:

— Несчастный Дарин. Я пошла посмотреть на него еще в первый день, когда мы прибыли сюда с тобой и Антором…Теперь он похож на улей, в котором сотни муравьев служат одной матке. Колдун, живущий в теле царя Лаодокия, постепенно высасывает из жителей Дарина и окрестностей души, полученные обманом. Ты удивился, что он не погнался за вами, когда вы, разделившись разошлись в стороны, три месяца назад. Он не погнался потому, что был очень занят. Все это время он непрерывно ест и сейчас раздулся, поглотив столько душ. Он впитывает их и пока он не пожрал их все, не тронется с места.

— Судя по всему, осталось недолго. Недели две и он будет готов. Я надеюсь, к тому времени успеют вернуться остальные твои воины. Я так понимаю, самые большие кланы увел с собой твой друг, Бангор?

— Бангор и его брат, — пояснил Арис. — Да, он забрал с собой многих, в том числе и мой клан.

— Ах, если бы ты пришел за мной чуть раньше! — вдруг воскликнула она. — Мы смогли бы спасти многих, если б напали раньше! Но сейчас мы можем лишь ждать и надеяться, что твои люди придут прежде, чем колдун сожрет последнюю душу.

Арис молчал. Она говорила тоже самое, что думал и он. Если б Мауро услышал посла, если б он, Арис узнал раньше.

— Ты сможешь пойти и взглянуть на Дарин поближе, или ты уже за гранью своих сил? — спросила она и Арис кивнул:

— Я за гранью, но это держит меня на плаву. Я будто сплю. Пойдем и посмотрим, пока я не очнулся. Потом я уже не смогу.

Шар двинулся вперед, теперь лишь плавно скользя по воздуху, и Арис спросил:

— Колдун увидит нас?

— Нет, — сказала она. — Перед ним сейчас тысячи душ и он не заметит нас среди них.

Они подобрались ближе и зависли почти над самой стеной. Теперь Арис мог видеть, что внутри города беспорядочно мечутся тысячи человеческих фигур. Но приглядевшись, он заметил, что это не люди, а лишь только прозрачные силуэты, серебристого цвета, источающие тот самый мертвенно-белый свет, что был виден издалека.

Он слышал жалобные крики и плач, сливающиеся в общий вой. И вскоре понял причину — то один, то другой силуэт, вдруг засасывало какой-то невидимой силой, и уносило куда-то внутрь переплетения улиц. Может быть потому, большинство серебристых силуэтов держались ближе к стенам. Там внутри их города было что-то страшное, и даже сквозь стену Арис чувствовал ужас, который оно внушало.

С каждой новой жертвой отчаяние серебристых тел усиливалось. Те, кто был рядом с только что унесенным вглубь, начинали буквально вибрировать всем телом. Некоторые подскакивали высоко вверх и парили над городом. Но выйти за пределы не могли — их удерживал невидимый барьер, непроницаемая для душ сфера.

Некоторые фигуры держались по двое, или по трое рядом. Арис понял, что это те, кто при жизни были семьями, или просто близкими людьми. Они обнимались, едва не сливаясь в одно, и плакали горько и жутко.

Сердце Ариса заныло от плача, которым был пронизан сам воздух. Вот небольшая серебряная тень, вырванная из объятий другой понеслась куда-то, сопротивляясь из всех сил, но этого было недостаточно и ее унесло в один миг, а вторая бестолково металась по улице, дрожа и натыкаясь на другие.

— Мы можем сделать что-то⁈ — воскликнул Арис, движимый сочувствием к ним и рванул к стене. Лара схватила его с криком:

— Что ты творишь⁈ Не трогай ее! Он заметит…

Но было поздно, серебряные тени заметили их и метнулись к барьеру, пытаясь пробиться.

Серебряные капли стекали из глаз.

— Это слезы душь, — пробормотала смущенно и испуганно Лара; и Арис увидел, что она чувствует тоже самое, что и он.

— Неужели мы не можем помочь⁈ — Арис никогда еще не чувствовал такой огромной, всепоглощающей жалости, которая заполнила его при виде этих несчастных.

— Лара!

— Чего ты хочешь от меня⁈ — ее глаз тоже выкатились две серебряных капли. — Я не могу. Сейчас — нет.