Великий жулик Большой папа

Но Алешка не привык останавливаться на достигнутом. Освоив метропоезд, он вскоре появился на платформе Ленинградского вокзала. Там как раз начались регулярные рейсы нового скоростного поезда «ЭР-200».

Алешка, задрав голову, зачарованно разглядывал красавец электровоз.

История повторилась.

– Что, пацан, интересно?

– Еще как! – чуть слышно выдохнул Алешка.

– Хочешь кабину посмотреть?

– Еще как!

Кабина электровоза привела Алешку в еще больший восторг. Она была как кабина воздушного лайнера. Кругом приборы, циферблаты, кнопки, огоньки…

…И однажды Алешка исчез рано утром, а появился поздно вечером.

– Где ты бегал? – рассердилась мама. – Я тут с ума схожу!

– У бабушки. Навестил. А то мы совсем про нее забыли.

– Молодец! – похвалил его папа, отрываясь от газеты. – Ей было приятно? Ты передал от нас привет?

– Не успел, – как-то странно ответил Алешка. Но никто на это не обратил внимания. А на самом деле он соврал только наполовину. Он и в самом деле побывал у бабушки. Только не у той, что живет рядом с Москвой, в Малаховке, а у второй нашей бабушки. Которая живет в Ленинграде. То есть далеко, в Санкт-Петербурге.

Эта история стала мне известна только сейчас. Правда, вскоре после Алешкиной поездки в кабине «ЭР-200» в Санкт-Петербург мы получили от второй бабушки странное письмо.

Сначала-то, в первых строках, ничего необычного (как здоровье, как поживаете, как учитесь и работаете?). А потом такие слова: «Очень рада была повидаться с Лешенькой. Такой самостоятельный стал. Только зря вы его отпускаете одного в такую даль».

Папа, прочитав эти фразы, нахмурился и пробормотал расстроенно:

– Постарела мамаша. Чудить начала.

Вот такая история.

– Я – машинист! – похвалился Алешка.

Котяра в ответ погрозил ему кулаком. И скрылся в вагоне.

– Ничего, – злорадно сказал Алешка ему вслед, – война придет – хлебушка попросишь.

И он оказался прав.

…Мы пролезли под составом и уселись почти под вагоном, где шло бандитское совещание. Кое-какие голоса мы уже знали, и о чем идет речь, частично поняли.

– Что же, блин, делать? – сказал кто-то расстроенным басом. – Нас ждут. Сроки истекают.

– Куда же Кешка делся? Наш машинист?

– Сбег. Как Жорик. Забоялся – и сбег в последнюю минуту. Я так думаю.

– Ты, дорогой мой, думай, что делать? – это Котяра прошипел.

– Ихнего машиниста надо заставить.

– Заставишь его! Не кормим, не поим, а он ни в какую. Не сдается.

– Морду ему набить!

– Набили уже. Два раза.

– Что же делать, братцы?

– А может… Это… Пацану этому поверить?

– Сдурел? Завалит нас под откос со всеми бабками.

– А что? Вон в Америке пацаны самолеты водят – и ничего, получается…

– Надо попробовать, братцы. Может, этот пацан на детской железной дороге ошивался. Ну-ка, покличь его!

– Сюда нельзя! Ты что? Пацан шустрый, глазастый. Сам схожу…

Через секунду мы снова валялись в траве по другую сторону состава. Как ни в чем не бывало.

Котяра появился в дверях.

– Эй! Пацан! Иди ко мне!

– Больно надо! – фыркнул Алешка.

– Ладно тебе, – примирительно, даже немного виновато мурлыкнул Котяра. – Я был не прав. Ты в самом деле в поездах разбираешься?

– Запросто! Я в Кратове…

– Что за Кратова такая?

– Там настоящая детская железная дорога, – терпеливо, как дураку, пояснил Алешка. – Я два лета там состав водил. У меня и дед машинистом был. И отец – машинист.

– Что врешь-то? – рассердился Котяра. – Твой отец – мент!

– А это не мой отец! – засмеялся Алешка. – Попутчик.

– Еще больше врешь, дорогой мой. Какой еще попутчик?

– Случайный. Ему нас наши родители подсунули. Ему, как полковнику, бесплатный провоз детей полагается. Дорогой мой…

Котяра призадумался. И было над чем. Мы еще тогда не знали, а он угрожал папе: «Учти, мент, тут твои дети в поезде. Как бы с ними чего не случилось». «Ну-ну, – ответил папа, – только это не мои дети. Попутчики». Совпало! Только мы еще этого не знали.

– Ладно, – Котяра махнул лапой. – Пошли в кабину, дорогой мой. Я тебя проверю. Если справишься, пять баксов заработаешь. Если набрехал, дорогой мой, оборву ухи. Обои. Вернее – все четыре.

Это он, наверное, еще два моих прибавил.

Мы забрались в поезд и пошли по вагонам за Котярой. По дороге мы обогнали группу «сборщиков». Они, с двумя сумками в руках, продвигались медленно. И, судя по всему, дело у них не очень-то спорилось.

Пассажиры сообразили попрятать свои деньги в купе и отдавали бандитам всякую мелочь – она так и брякала у них в сумках на каждом шагу.

Но и бандиты были не промах. Там, где им сдавали мало денег, они выгоняли пассажиров в коридор и делали в купе обыск. И, как правило, что-нибудь находили.

Котяра на ходу поинтересовался, как идут дела, какие успехи.

Один из бандитов встряхнул сумку – в ней звякнуло.

– Дурак! – бросил на ходу Котяра. И мы пошли дальше.

В кабине машинистов Алешка сразу же произвел выгодное впечатление своим уверенным видом и решительными действиями.

Он уселся в кресло, нахмурился, как профессор медицины перед сложной операцией.