Великий жулик Большой папа

В нашем вагоне и так уже почти никого из прежних пассажиров не осталось. Ну, Кланя с Гриней – они ждали машину, в которую будут перегружать свои коробки. Ну дядька с пустым стаканом. Еще кто-то. И несколько человек под командой Юрия Ивановича.

А что тут начнется, кто знает? Никакая табличка не поможет! А этот сорванец еще пинается!

Но маму уже захватила моя идея. И она стала расспрашивать нас – где эта выставка, какие там участники и т. д.

Мы пообещали ее проводить. И она стала готовиться: красить глаза и губы, делать прическу. И даже попыталась обвить свой кактус алой ленточкой. Но мы ее отговорили: цветок не так смотрится. Ему искусственные украшения не нужны. Он сам по себе хорош.

– Вы правы, – согласилась мама. – Помогите мне его упаковать.

Мы с Алешкой расперли изо всех сил пакет, и мама осторожно опустила в него горшок с кактусом.

Алешка как-то грустно проводил его глазами. Виновато как-то.

Мы облизали исколотые пальцы и завершили наш завтрак.

А мама, подготовив кактус, выгнала нас из купе и стала готовить к выставке себя – переодеваться и смотреться в большое зеркало на двери.

Мы знали, что это надолго, и пошли навестить Юрия Ивановича, заодно кое-что поразведать.

…Паровозный самовар привычно пыхтел на столике и время от времени тоненько посвистывал, будто собирался в путь. Будто его манили стальные магистрали.

Мы поинтересовались здоровьем дяди Степы (все в порядке), спросили про Зеленую тетку (за ней с выставки цветов прислали машину, она, то есть тетка, рассчитывала получить первый приз), а потом Алешка, допивая («дохлюпывая») второй стакан, спросил с каким-то странным смешком:

– А как поживают Кланя и Гриня из шестого купе? С голоду еще не умерли?

– Ох, достали они меня со своим багажом, – пожаловался Юрий Иванович. – Если бы не приказ начальника дороги, ни за что бы их в купе не пустил. С таким багажом.

– Значит, большой человек, – высказался я. – Со связями.

– Уж такой большой! – Юрий Иванович поморщился. – Челночник обычный. В одном месте товар покупает, в другом продает. Подороже, конечно. В мое время их спекулянтами называли. А нынче – бизнесменами. – Он налил Алешке еще один стакан. – Взятку кому-то сунул, вот его к нам и пристроили. Но ничего, вроде бы сегодня к вечеру ему машину дадут. Освободит купе.

– Освободит, – кивнул Алешка, – освободит.

– А я, наверное, тоже, – грустно проговорил Юрий Иванович и обвел прощальным взглядом свою уютную «капитанскую каюту». – Снимет меня начальство. В обратный рейс пассажиром поеду.

– Пусть только попробуют! – с угрозой сказал Алешка. А он просто так никогда не грозился. – На ваше министерство наше найдется, покруче!

Юрий Иванович благодарно взглянул на него и предложил еще чаю. Правда, спросив заботливо:

– А ты не лопнешь, деточка?

Не лопнет. В Алешку много чаю входит. Как в большой самовар.

Мы еще посидели немножко и пошли к себе.

Мама уже была готова. Она надела красную кофточку без рукавов и зеленую юбочку, перехваченную желтым пояском. Получилось очень красиво. И я сказал об этом маме.

– Только уж очень на светофор похоже, – добавил Алешка.

– Ничего ты не понимаешь, – засмеялась мама. – Я оделась под цвет нашего кактуса, в тон ему. Ну, вы готовы?

А чего нам готовиться? Нам переодеваться и глаза красить не надо. И мы пошли в бывший Дом культуры. И все машины при виде нашей мамы вежливо притормаживали – прав Алешка. Красный, желтый, зеленый!

У входа в Дом культуры стояли два молодых человека, очень похожих на официанта из нашего поезда. Тоже в белых пиджаках и с узенькими проборчиками в прическах. Только у нашего официанта бабочка на шее была в горошек, а у них – в полосочку.

Эти молодые люди приветствовали участников конкурса и простых зрителей и записывали в блокноты – кто с чем пришел.

– Что вы представите на конкурс? – вежливо спросили у мамы.

Мама тряхнула сумку с кактусом:

– Аспарагус магикус!

Молодые люди посмотрели в сумку, переглянулись. И второй произнес с сомнением:

– Вы уверены, мадам?

Уверенности нашей маме не занимать. И она гордо прошла внутрь здания.

– Крэкс, фэкс, пэкс, – горько прошептал Алешка ей вслед: – Что будет, Дим?

– Где?

– Там. На выставке. Подставили мы маму.

– Как?

– Да, понимаешь, – он понурился с глубоким раскаянием. – Кактус-то не расцвел.

– Что?

– Мы с Настей решили сделать маме приятное…

– Ну?

– Ну-ну! Нашли в Кубанских степях подходящий цветочек…

– Что значит – подходящий?

– Удачный такой. С колючкой. И я эту колючку в ту бородавку воткнул…

Я потерял дар речи. Буквально онемел. Так вот ты какой – цветочек маменькин!

– Ты представляешь, что будет? Маму разоблачат. Позор! Скандал!

– А что со мной будет!

Да уж, мало не покажется.

– Пошли отсюда, – сказал Алешка.

– Куда?

– В милицию.

– Признаваться? – удивился я. – Им-то какое дело?

– При чем здесь кактус? – удивился Алешка. – Мы с тобой еще не всех врагов разоблачили.

У здания горотдела милиции Алеша сказал мне:

– Дим, ты посиди на лавочке, ладно?

– А ты?

– Зайду на минутку, – небрежно бросил он. – Поприветствую товарищей.

Прямо граф Монте-Кристо какой-то! Весь в тайнах…