Великодушные враги (Право на измену)

— Черт, мне нужны они оба! — нахмурился Александр. — Ладно, один — это все же лучше, чем ничего, — добавил он, пожав плечами. — Второй, наверное, отправился к Мьюру. О том, что его схватили, мы бы узнали. Если он достаточно ловок, то сумеет вывезти своего лорда из страны. Хотя я готов биться об заклад, они станут выжидать в надежде найти девчонку.

Он поднял голову.

— Скажи парням, что второй, должно быть, давно уехал, но все же пусть на всякий случай держат ухо востро. А того, которого вы взяли, усыпите, прежде чем везти его сюда. Он не должен знать, кто его задержал.

Грант остался невозмутим.

— Слушаюсь.

За дверью спальни раздался робкий стук и тихий голос:

— Алекс, я готова.

Александр взглянул на дверь, а затем вновь перевел взгляд на Гранта.

— Да, и скажи людям, что мы уезжаем. Сегодня вечером, — добавил он тихо.

Грант бросил на хозяина вопросительный взгляд.

— Она согласилась?

Александр кивнул.

Грант, нахмурившись, повернулся к выходу.

— Будь все наши враги женщинами, мы бы уже жили в Холируд-хаузе [Холируд-хауз (буквально Дом святого креста) — загородная королевская резиденция неподалеку от Эдинбурга.], — заметил он сухо.

— У меня нет ни малейшей охоты становиться королем Шотландии. Да и тебе советую заниматься только своим делом и помалкивать.

Грант помедлил в дверях:

— Я так и делаю, братец, поверь мне.

Не говоря больше ни слова, Александр открыл дверь в спальню. В нескольких футах от постели стояла Джонет в напряженном ожидании, беспокойно поглядывая в сторону двери.

Он придирчиво осмотрел ее.

— Как раз впору… местами.

Джонет покраснела и отвернулась, даже не подозревая, какой соблазнительный вид открылся Александру сзади. Девушка была стройной и прелестной, плавные очертания груди и бедер подчеркивали тонкость талии, которую он запросто мог бы обхватить ладонями.

— Бедра чуть широковаты, грудь слегка округла, — заметил он деловито. — Но широкий камзол все это скроет, и ты сойдешь за мальчика, милая. Слава Богу, ты не из тех пышнотелых созданий, у которых все колышется и выпирает во все стороны.

Джонет не смела поднять на него глаз, но уловила, что Александр ее поддразнивает. Она подумала, что большего унижения испытать уже невозможно. Трудно сохранить присутствие духа, когда такой человек, как Александр Хэпберн, разглядывает тебя со всех сторон, изучает и находит несовершенной. К тому же он проявил отличный глазомер, точно подобрав ей одежду. Тут она поняла, что он все-таки помогал Мэдж укладывать ее в постель по приезде в Дэрнэм.

— Да, — еле-еле сумела выговорить Джонет, — слава Богу.

— И последнее, — носком сапога Александр подтянул к себе треногий табурет, а потом вытащил из-за пояса ножницы. — Садись, — скомандовал он.

Джонет перевела взгляд с табурета на ножницы в его руке.

Ее волосы.

На нее словно вылили ушат ледяной воды — так велико было потрясение. Боже милостивый, только не ее волосы! Густейшие золотисто-каштановые локоны доходили ей почти до талии. Ее волосы были для Роберта предметом гордости и ее собственной единственной данью тщеславию.

Александр хранил молчание, его глаза были неумолимы. Придя в себя после первого приступа оцепенения, потерявшая дар речи Джонет двинулась к табуретке.

Он собирается остричь ей волосы.

Она рухнула на табурет, и Александр склонился над нею. С помощью Мэдж Джонет этим утром уложила их косами и заколола на темени шпильками, тщательно убрав от лица. Теперь Александр вынул шпильки, и волосы шелковистым золотым водопадом заструились у нее по плечам.

Девушка закрыла глаза, твердя про себя свой новый краткий катехизис: «В чем твоя цель, Джонет?» — «Найти моего дядю».

Взмахи ножниц и легкое движение пальцев Александра, осторожно оттягивающих густые пряди, Джонет ощущала словно во сне. Глупо и стыдно было признаваться в этом даже себе самой, но только теперь, впервые с тех пор, как начался весь этот кошмар, она почувствовала, что к глазам подступают слезы.

И вот все кончилось.

— Они снова отрастут, милая, — тихонько шепнул Александр.

Джонет открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее взглядом, полным понимания.

— Ты очень красивая женщина, Джонет, и длина волос тут ни при чем. — Александр обхватил ладонями лицо девушки, нежно поглаживая кончиками пальцев непривычно короткие локоны у нее за ушами. — Никто не примет тебя за мальчика. Можешь мне поверить.

У Джонет перехватило дыхание, ее сердце пустилось в бешеный галоп. Дело было даже не в сказанных им словах и не в прикосновении его рук к ее лицу, а в жадном и страстном взгляде, в полуоткрытых губах, чувственных и твердых, вдруг оказавшихся всего в нескольких дюймах от ее лица. Того, что с ней произошло, Джонет не могла даже осмыслить. У нее не было для этого слов.

Она попыталась справиться с неожиданным стеснением в груди и внутренней дрожью.

— Храни меня, милостивый Боже! Я уж было подумала, ты мне велишь и бороду отрастить!

Александр расхохотался. Напряжение растаяло.