Великодушный деспот

— Для начала и это сойдет, — загадочно проговорил Энтони. — Ну так вот, как твой брат, причем старший брат и глава семьи, я запишу Линетт на прием к специалисту.

Так вот к чему он затеял всю эту чепуху! Одурачил ее самым коварным образом и добился-таки своего! Но для Линетт действительно было бы чудесно, если ее вылечат, и Полина не имеет права лишать младшую сестренку такого шанса. Она смирилась и напоследок возразила только одно:

— Но вы сказали, что не так уж богаты.

— Для одинокого холостяка более чем достаточно, — отрезал Энтони. — Прошу тебя, не лишай меня удовольствия потратить свои деньги на доброе дело.

«Ладно, все равно Виола скоро все изменит», — горько подумала Полина.

— Большое вам спасибо, — вслух произнесла она, — с вашей стороны это действительно очень благородно, мистер Марш.

— Меня зовут Энтони, — сообщил он.

— Да, но как я могу…

— А что, разве сестры не зовут своих братьев по имени? Только, ради бога, не называй меня Тони.

Конечно, так его называть можно только Виоле, и понятно, что он не хочет слышать это имя от кого-то другого.

— Энтони, — несмело выдохнула Полина.

* * *

Виола заехала тем же вечером, уже оправившаяся от потрясения, самоуверенная, с твердым намерением восстановить свое доброе имя в общественном мнении. Она сказала, что постоянно думала о бедном мальчике, кроме того времени, когда ее допрашивала полиция, конечно, и глубоко раскаивается, что стала причиной его страданий. Как его здоровье? Она бы его уже сама навестила, но подумала, что это неудобно. А если она показалась им бесчувственной сразу после несчастного случая, то это потому, что находилась в страшном шоке и была просто сама не своя. Что бы ей послать ребенку? Фрукты? Сладости? Цветы?

— Комиксы, — сказала Линетт, которая хорошо знала вкус Джо, — все остальное у него есть.

— Комиксы? Вы имеете в виду эти вульгарные дешевые книжонки с картинками, которые продаются в газетных киосках? — переспросила Виола. — Да, пожалуй, такие вещи ему должны нравиться, — но, сообразив, что опять ляпнула не то и сказанное не соответствует ее новой роли милой, сострадательной дамы, продолжила: — Конечно, я пошлю. Может быть, ты поможешь мне, Майкл, и купишь завтра несколько?

— С удовольствием, — ответил Майкл, ловя на себе внимательный взгляд Энтони. — То есть если у меня будет время. У меня много работы.

— Ну, в таком случае, может быть, Тони мне их купит. Тони, ты ведь знаешь, что такое комиксы?

Энтони покачал головой:

— Извини, я сегодня уезжаю. Я и так задержался здесь дольше, чем предполагал.

Все сидели в гостиной, куда Энтони зашел перед появлением Виолы, чтобы попрощаться.

Виола подошла и положила ему на рукав руку с наманикюренными коготками.

— Ах ты бедный мой, бедный, — заворковала она. — Сколько неприятностей ты пережил, и все из-за меня, но скажи, ведь ты не уедешь так скоро, на ночь глядя?

К удивлению Полины, реакция Энтони на эти заискивания была отчетливо враждебной.

— Я рад, что ты осознала свою вину, — холодно бросил он. — Но мне нужно ехать; и еду я не на ночь глядя, как ты драматически выразилась. До города на машине всего пара часов, и в это время не должно быть пробок на дорогах. — Он снял ее руку с плеча так, словно это было ядовитое насекомое. Несмотря на то что Энтони был очень великодушен к Виоле, когда у той были настоящие неприятности, он явно не забыл ее поведения вчера утром и очень сомневался в искренности этой сцены покаяния.

— Тогда, может быть, уделишь мне несколько минут, чтобы попрощаться? — спросила она. — У меня есть записки друзьям, которые я хочу попросить тебя передать им, и вообще я почти не видела тебя из-за этого… бедного мальчика, — торопливо прибавила она, видя, как Энтони нахмурился.

— Прости, не могу, — коротко отрезал он. — В моей комнате есть телефон, если тебе нужно передать что-то друзьям.

Виола особенно широко раскрыла голубые глаза и с упреком посмотрела на него, потом засмеялась.

— О, моя радость, ты, должно быть, страшно утомлен, раз так груб со мной. Майк, солнышко, проводи меня до машины, раз Тони торопится уехать.

Майкл, наблюдавший за этим со все возрастающим возмущением, вскочил с места как на пружине. Поверив в искренность Виолы и не видев, что произошло у ворот, он попался на разыгранную ею сцену и теперь считал, что Энтони непозволительно груб и злопамятен. Виола взяла «рыцаря» под локоть, и они вместе вышли в ночь. Энтони смотрел им вслед и хмурился все больше.

Почувствовав, что атмосфера слишком накалилась, тетя Марион мягко проговорила:

— Майк просто глупый мальчишка и без ума от мисс Сильвестер. — На самом деле поведение Виолы она считала предосудительным и не винила Энтони в том, что он так раздражен, но знала, что в актерских кругах очень легко относятся к новым связям, для них они ничего не значат. Марион очень надеялась, что ее юный племянник не воспримет авансы Виолы всерьез.

Энтони с улыбкой обернулся к ней.