Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой

Я выехал вместе с Фрезером. То, что предстало нашим глазам, когда мы подошли к цеху дибром-кармина, не поддавалось никакому объяснению. Цех был окружен невысоким, по грудь, каменным забором. Вокруг стояли люди. Это были жены, дети и друзья рабочих.

Что же происходило в цехе?

Рабочие стояли и лежали в самых различных позах у химических установок и аппаратов для производства красителя. Время от времени кто-нибудь из них вставал, шел ощупью, но, столкнувшись с горячими трубами работающих установок, вскрикивал и отползал назад. Странное зрелище, неожиданное для меня, ужасное и непонятное для всех окружающих. Инженеры толпились вокруг меня. Они тоже ничего не понимали.

— Спасательную команду! Почему не вызвали заводскую спасательную команду?

— Она там,- сказал инженер.- Но’ как только спасатели вошли в цех, они, несмотря на маски, присоединились к рабочим.

— Я подозреваю, что это забастовка,- сказал управляющий заводом, худой человек с огромным оскалом желтых, прокуренных зубов.- Это забастовка!

— Чепуха,- возразил инженер,- полная чепуха! Они там почти три часа. И, кроме того, там врач. Видите человека в белом халате; вон лежит и стонет возле аппарата?..

— Нужно немедленно вызвать спасательную команду из Шарлеруа! Расходов боитесь, что ли? Там, на шахтах, есть спасатели с кислородными приборами. Обычные маски здесь не годятся! — громко заявил Фрезер.

Управляющий зло посмотрел «а него, но отдал распоряжение, и через несколько часов на завод примчались грузовики со спасателями.

Одного за другим выводили они пострадавших.

Затем инженер надел кислородный прибор, вошел в цех и перекрыл трубы. Я тоже взял маску и присоединился к нему. Блеск кранов в нижней части реактора бросился мне в глаза. Я сам участвовал в монтаже оборудования. Не помню, чтобы мы ставили вентили из меди…

— Когда заменили вентили? — спросил я инженера.

— Вчера,- ответил он, снимая маску.- Но какое это может иметь отношение к случившемуся?

Дома я разыскал арабский документ Одо Меканикуса и внимательно перечитал его перевод. Не произошло ли с учеником Джабира то же, что случилось с рабочими?

Так «от что означал знак трехсуточного срока, повторенный трижды в переводе, сделанном рукой Бэкона! Но какое значение имеет медь? В арабском описании прямо говорится о том, что исходный продукт кладется в медный сосуд.

Наши розыски получили новое направление.

В опытную установку в различные узлы ее для получения дибромкармина мы клали медную пластинку. Опыт подтвердил: да, медная пластина вызывает образование летучего ядовитого газа.

Эти наблюдения привели к разгадке действия яда.

«Медь — катализатор побочного процесса, причина аварии,- телеграфировал я дирекции завода.- Срочно удалите из линии все медные детали, прежде всего вентили».

Вскоре я получил печальный акт о состоянии здоровья потерпевших рабочих. Акт был подписан представителями профсоюза и виднейшими врачами Льежа. Отравление, вызванное неизвестным газообразным продуктом, бесследно прошедшее у двадцати восьми потерпевших, у семи вызвало стойкие формы помешательства. Особенно тяжело пострадали те, кто пробыл в атмосфере газа свыше трех часов. Полная или частичная потеря памяти, нарушение координации движений, нарушение зрения и слуха…

Горе ни в чем не повинных людей взглянуло на меня с листка официального протокола.

— Вы, Карл, невиновны, суд оправдает вас,- сказал Фрезер.

— Да, я не виноват… Но, Жак, Рене, поймите! Ведь без меня…

— Не было бы красителя? — с иронией спросил Фрезер.

— Да, хотя бы так,- ответил я.- Смотрите! Вот этот древний пергамент, с которого все и началось.

Я снял со стены арабский пергамент.

— На обороте ясно стоит значок Роджера Бэкона о трехсуточной выдержке… В переводе арабского текста, сделанном Рюделем, тоже говорится, что ученик Джабира, вошедший в лабораторию раньше этого срока, потерял память… Вот что означают слова: «Он забыл бога, и имя свое, и имена всех вещей»! Нет, я виноват…

— Нужно думать о другом,- сказал Жак,- нужно думать о том, как помочь пострадавшим.

— Конечно, Жак, как ты мог предположить?.. Все, все, что я имею, принадлежит отныне не мне. Я все отдам, чтобы обеспечить семьи пострадавших, чтобы лечить заболевших.

— Нет, доктор Меканикус, только не благотворительность,- сказал Фрезер,- только не милостыня!..

— Нужно молиться…- тихо сказал Годар.

— Этим займетесь вы, Годар!-жестко сказал Фрезер.- А мы должны работать.

— Ты считаешь, Жак, что можно найти противоядие?- спросил я Фрезера.

— Да, нужно противоядие. Раз этот газ ослабляет память…

— …то противоядие,- подхватил я мысль Фрезера,- может быть близким по составу и восстановит память?

— Вполне возможно,- проговорил Годар,- вполне возможно!

— Но вы-то откуда знаете? — удивился Фрезер.- Неужели на богословском факультете это изучают?

— Нет, не на богословском,- ответил Рене.- Я увлекался физиологией; у «меня есть несколько скромных работ.

— Вы знакомы с физиологией? — Фрезер был обрадован и удивлен.- Вы могли бы нам помочь?