Великое избавление

– Да! – подхватила Оливия. – Да, да, это верно. – Она принялась скручивать носовой платок во внушающую жалость веревочку. Линли содрогнулся при виде такого надругательства. – Но я понятия не имею, как говорить с этим ребенком, Что бы я ни делала, все у нас заканчивается истерикой. Уильям всегда знал, как надо поступить. Когда он бывал здесь, у нас все шло как нельзя лучше. Стоило ему уйти – и опять мы деремся как кошка с собакой. Что же с нами будет? – Ответа на свой вопрос она не ждала. – Все дело в ее волосах. Она терпеть не может рыжие волосы! Она начала ненавидеть свои волосы раньше, чем научилась говорить. Ничего не понимаю. С какой стати девятилетняя девочка сходит с ума из-за цвета своих волос?

– Рыжие склонны сходить с ума по любому поводу, – заметил Линли.

– Ох, это правда! Это правда! Стефа точно такая же. Можно подумать, Бриди ее двойник, а не племянница! – Глубоко вдохнув, Оливия откинулась на спинку стула. В коридоре послышались быстрые шаги. – Укрепи меня, Господи! – взмолилась Оливия.

Бриди вошла в комнату, предусмотрительно не сняв с головы полотенце. Спеша выполнить материнские указания, девочка помыла голову, не снимая свитер. Насквозь промокшая одежда прилипла к ее плечам и спине. Селезень неторопливо переваливался за ней походкой бывалого Моряка.

– У него лапка сломана, – пояснила Бриди, заметив, как Линли смотрит на птицу. – Когда он плавает, просто кружится на месте. Я не позволяю ему купаться без присмотра. Прошлым летом мы часто ходили купаться, даже в реке. Мы насыпали плотину, и Дугал так здорово купался – плюхнется в воду и плавает кругами. Да, Дугал? – Селезень одобрительно замигал и ткнулся клювом в пол в поисках съестного.

– Ну, дай мне поглядеть на тебя, Макбриди, – вздохнула мать. Дочка послушно подошла и сняла полотенце. Ужасное зрелище вновь открылось глазам присутствующих. Глаза Оливии наполнились слезами. Она прикусила губу.

– Нужно просто малость подровнять, – поспешно вступился Линли. – Как вы считаете, сержант?

– Да, можно подровнять, – согласилась Барбара.

– Придется тебе, Бриди, отказаться от мечты сделаться похожей на принцессу Уэльскую. – Губы девочки предательски задрожали, но Линли на полном серьезе продолжал объяснение: – Не забывай, у тебя курчавые волосы, а у нее прямые. Синджи ведь сказала, что не сможет сделать тебе такую прическу.

– Но она такая хорошенькая! – всхлипнула Бриди.

– Да, конечно. Но странный это был бы мир, если бы все женщины выглядели точь-в-точь как принцесса, а? Поверь, многие женщины вовсе на нее не похожи и ничуть от этого не проигрывают.

– Правда? – Бриди бросила последний взгляд на испорченную фотографию. На носу принцессы красовалась большая капля помады.

– Ты вполне можешь поверить инспектору на слово, – вмешалась Хейверс. Ее интонация ясно говорила: «Он в таких делах дока»,

Бриди переводила взгляд с женщины на мужчину, догадываясь о присутствии какого-то подтекста, но не понимая его.

– Ладно, – вздохнула она, – лучше я покормлю Дугала.

К этой идее селезень отнесся с энтузиазмом.

Гостиная Оливии выглядела ненамного лучше кухни. Трудно было поверить, что такой разгром учинили вдвоем женщина и ребенок. Вещи были свалены грудой на стульях, словно мать с дочерью собрались переезжать, какие-то мелочи, сувениры красовались на подоконниках или на краю стола, гладильная доска навеки расположилась посреди комнаты, крышка пианино не закрыта, и повсюду пыль, толстый слой пыли, даже воздух пропитался ею.

Оливия словно не замечала этого безобразия, рассеянно предложила гостям сесть. Правда, вытирая стул для себя, она сокрушенно вздохнула:

– Тут не всегда такое делается. Просто я… все это… – Она кашлянула и смолкла, пытаясь сораться с мыслями. Пальцы вновь пробежали по растрепанным, словно взвихренным ветром волосам. Детский жест, совсем неуместный для женщины, которая давно уже перестала быть девочкой. Тонкая кожа, нежные черты лица, но возраст обошелся с ней безжалостно: тело утратило упругость, словно женщина слишком быстро теряла вес. Кости остро выступали на скулах и запястьях.

– Знаете, – заговорила она, – когда Пол умер, и то было не так скверно. Но то, что случилось с Уильямом… не могу принять.

– Такая неожиданность, – мягко подхватил Линли, – шок.

– Пожалуй, вы правы, – кивнула она. – Пол несколько лет болел. Я успела подготовиться. И Бриди была слишком маленькой, ничего не понимала. Но Уильям… – Она с трудом взяла себя в руки, взгляд сосредоточился на какой-то точке на стене, женщина выпрямилась. – Уильям так много значил для нас обеих, от него исходила такая сила. Мы обе полностью положились на него, а его не стало. Конечно, с моей стороны это эгоистично. Надо думать не обо мне, а о Боббе.

– О Роберте?

Она быстро глянула на инспектора и отвела глаза.

– Она всегда приходила к нам вместе с Уильямом.

– Какая она?

– Очень тихая, очень милая. Не сказать, чтобы красивая. Чересчур крупная. Но она любила Бриди.

– У Ричарда Гибсона вышла ссора с дядей как раз из-за того, что Роберта так растолстела, верно?

Оливия нахмурилась:

– Ссора? Вы о чем?