Великое Лихо - 2

Просто в один момент воздух вокруг стал соленой морской водой, и накрыл всех, и люди сознание терять стали от удушья, но потом чуть-чуть ослаб напор водный, чуть-чуть получшело, и, то ли потому, что высоко очень забрались, то ли потому, что Судьбина их хранила, выжили они, за верхушки черных елей ухватясь...

* * *

Прошло девять дней с момента гибели мира, и впервые за эти дни, утих ненадолго ветер, чуть-чуть ослабел дождь, и впервые смогли поговорить спасшиеся, и Шыка прокричал остальным:

- Мыслю я, други, что Скрижали Ведовы великую службу сослужат ещё роду людскому, ибо записаны в них все знания и умения, что человеку доступны, и когда вновь расселятся люди по Земле, пригодятся им знания эти, из мрака на свет выведут.

- Ты в уме, волхв? - проорал Зугур: - Тут семидицу с лишним мокрой задницей над водой висишь, того гляди, загинешь совсем, а ты про Скрижали баешь! Лучше скажи, чего жрать будем? Молчишь? То-то!

Луня, обидевшись за Шыка, ответил побратиму:

- Прав он, Зугур, Скрижали эти ценнее всего сейчас, и жизни наши в сравнении с ними - тьфу, ибо без Знания не выживут люди!

- Да понимаю я... - откликнулся вагас: - Просто обидно мне, что все случилось так, обидно и горько, и вину я перед всеми людьми загибшими чую, вот и ярюсь... Утопился бы, да вы без меня пропадете. Слышь, волхв, а может, не все люди погибли, а? Может, выжил кто?

Шык ответил не сразу, помолчал сперва, размышляя, потом заговорил, стараясь перекричать шум ветра и дождя:

- Не всех людей истребить хотел Владыка, да и Хорс нам не все так, как есть, обсказал. Открылось мне ныне, что дело вот как было: выбрал по Владыкиному указу некий его подручный семью людскую из народа, в далеких полуденных краях обитающего, помог главе семьи той, что Владыке приглянулся чем-то, огромадный корабь построить, и в тот корабь поместить и зверей всяких, и семена трав, и саженцы деревьев. Ныне болтается этот корабь по волнам морским, а после, когда отхлынут воды, выйдут спасшиеся люди на сушу, зверей выпустят, поля засеют, и станут жить-поживать, плодиться и размножаться...

Вот только одного не пойму я - если главу семьи этой надоумил подручник Владыков, как спастись, чего ж тот муж триждыдостойный родню, родовичей, соседей и иных каких людей не взял с собой? Али воли боговой убоялся? Али ещё почему?..

Но, так ли, иначе ли, не одни мы спаслись. И, окормя нас, омы на вершине Мантры укрылись, и в Спящих Горах отсидевшиеся есть, хуры ли, вагасы ли, ары ли, или ещё кто - про то после узнаем. И на Той Стороне, чую, спасся кто-то.

Словом, выжили люди, кто по подсказке, а кто и против воли боговой. И у всех ныне свой путь, и никогда отныне не будут понимать народы Земли друг друга так, как во времена Великого Хода понимали.

Имена богов сгинувших в именах новых богов зазвучат, равно как и названия народов и мест, ныне исчезнувших, в памяти людской возродится. И будут новые ахеи, и новые кель, и даже ары новые будут, но только очень не скоро случиться это. У нас же, Владыку сокрушивших, свой путь, ибо так получилось, что главные тяготы по обустройству Земли-матушки посля паскудств всех нынешних на нас лягут...

Так говорил, а вернее, кричал, перекрывая неумолкающий шум дождя, Шык со своей елки, и остальные внимали ему, запоминая.

Дни шли за днями. Зугур, хоть и раненый, хоть и усталый, все пытался выловить из воды какую-нибудь утонувшую убоину, зверя иль птицу. Туша горной козы, невесть как занесенная волнами к Черному утесу, и оглушенный вагасом здоровенный осетр, очумело метавшийся в мутной воде, дали людям возможность выжить, но не более того.

Голод, холод и страх терзали их, и хотя и всматривались они с надеждой в сумрак, что царил уже вторую семидицу с лишком над миром, ничего не приносили боле темные воды, лишь плыли мимо нескончаемой вереницей вырванные с корнем деревья, сор, ветки и листья, да изредка всплывали от подножия утеса вздувшиеся синие тела в бронзовых бронях или черных плащах все воинство аров, беров, хуров, корья и прочих служащих Любо народов нашло смерть свою в волнах Великого Лиха.

Люди исхудали сверх всякой меры, и казалось им, что смерть все же настигнет их, приберет к себе, не утопив, так голодом уморив...

* * *

Вода начала спадать на двадцать первый день. Руна, поутру отжимая из распущенных волос воду, с удивлением заметила, что небо вроде как прояснилось, а ветви елей, что ещё вчера мокли в воде почти целиком, теперь низко-низко висели над нею, роняя с вздрагивающих лап крупные капли.

Она растолкала мужа, и Луня от неожиданности чуть не вывалился из наспех связанной люльки, которую они с Руной приспособили под постель, первую их НАСТОЯЩУЮ постель.

Луня, сообразив, в чем дело, окликнул Шыка, но волвх уже знал, что вода уходит, и даже предрек, что через три дня они смогут ступить на твердую землю.

- Ну вот и конец кукованию нашему! - подытожил Луня, но Руна перебила его, указывая в чуть развидневшуюся даль:

- Глянь-ка, плывет чего-то...