Великое Лихо - 2

Но тут вышел вперед сын вожа, что на Ласе жениться был должен, и насмехаться начал над Радом, называя его вором, что на чужое добро зарится. Тут Рад и крикнул, что Божий Суд рассудит их, и заплакала Ласа, ибо знала она, что неукротим в битве и свиреп зело сын вожа её рода, и побьет он Рада, ей любого, неминуемо...

Остальные же Ласины сородичи обрадовались, и потеху кровавую предвкушая, указали место на берегу реки Великой Ва, и вокруг встали, своего поединщика подбадривая, а на чужого хулу наводя.

Вышел на ратовище сын вожа рода Ласинова, и была на нем личина страшная, щит в руках он держал узорчатый и дубину большую, дубовую. Все тело его покрывали брони плетеные, шкурой тура непробивной обтянутые, и был жуток вид его, и затихли все, убоявшись такого воя, зело ярого.

И вышел тут навстречь ему Рад, в одной лишь накидке, узорами красными расшитой, с березовой веточкой в руке, и громким смехом встретили его сородичи Ласы, решив, что умом тронулся Рад от страха.

Насмехаясь и понося супротивника, сын вожа дубину свою громадную поднял и на Рада набросился, точно коршун на тетерку беззащитную. Но не дрогнул Рад и своей веточкой отмахнулся от дубины, точно от мухи назойливой. И диво дивное случилось - сломалась дубина толстенная, точно торстинка сухая, а веточка березовая цела осталась.

Ахнули все, кто видел это, ибо волю богов узрели они, и поняли - силой против любви нельзя идти, силой ладой не станешь. Пала Ласа в объятия Рада, и хоть и чужой он был в роду её, но люди все вокруг за них радовались.

Тут вышел вперед вож, чьего сына одолел так легко Рад, и грозно хмурясь, велел схватить Рада и в нору подземельную упрятать, а назавтра сжечь во славу богов, ибо враг он, из рода враждебного пришел, и не может он тут живым стоять.

Не посмели ослушаться вожа люди, схватили они Рада и в нору запихнули подземельную. А Ласу привязали к дубу поодаль, и судьбину её поутру решать думали. Горько плакала Ласа, бьясь в путах своих, но никто не слыхал её. Горько плакал Рад, силясь из норы своей выбраться, но никто не помог ему.

И вот утром, едва только солнышко взошло, собрались Ласины сородичи, вытащили Рада из норы и повели его на костер жертвенный, песни во славу богов распевая. А Ласу решили в реке утопить, ибо замуж её брать никто не хотел, а кто хотел, того уже в живых они и не числили...

И в тот миг, когда Рад и Ласа уже и надеется перестали, что спасение может прийти, что смерть минует их, явился меж людей Хран Медвежья Лапа, сказал он громко: "Что вы делаете, неразумные? Вы же видели волю божию, как же смели вы её ослушаться?" Но вож рода ответил, что во своем роду он хозяин всему, и велел Храну убираться подобру-поздоровому.

Осерчал тут Хран, и во влеса-медведя перекинулся! Накинулся он на вожа и сына его, и растерзал их за такое неподчтение. А после велел гонцов к людям рода Рада послать и всех сюда кликать. И побежали гонцы, не смея ослушаться, ибо поняли люди, что пред ними не отшельник Хран, а сам Мудрый Влес, что родами среди иных богов почитаем вельми.

Собрались люди двух родов, и с враждой глядели они друг на друга, злобы своей не скрывая. И только Рад и Ласа, стоя меж двух толп людских, рядом с Влесом, счастливы были, ибо они обрели наконец друг дружку.

Поднял лапу Влес, и замолкли, затихли люди. Заговорил он, и слова таковыми были: "По дурости и не разумности своей вы, люди, дерзнули против воли божеской пойти. Но милостивы боги, и прощают они вас, ибо не по злобе, а лишь по недомыслию сотворили вы такое. Но велят вам боги моими устами, чтобы отныне два ваших рода одним родом стали, и в дружбе великой, в согласии и любви жили вы, как Рад и Ласа, коих вы пред собой зрите."

Так сказал Влес, а после пропал, растаял, точно дым, и дивились на это люди. Поглядели они друг на друга, и понять не могли - чего делили раньше, чего не хватало им?

С той поры стали жить они одним родом, что в честь бога-мудреца родом Влеса нарекли. А Рад и Ласа союзно долго-долго вместе прожили, нарожали десяток и пятерых детишек, и умерли в старости сытой и покойной, в один день упочив, как и просил когда-то Рад у Медвежьей Лапы.

Вот так и выходит, что у истоков рода нашего стояли любовь да мудрость!

Луня закончил говорить, с гордостью оглядел тишком сидящих слушателей своих, мол, как?

- Складная сказочка. - зевнул Зугур: - Только какая-то... тоскливая! Ни тебе битв, ни походов. Любовь, склад да лад - всех злодеев наказали, всем хорошим ещё лучше стало - тоска-а-а.

- Да ну, а мне понравилось! - не согласилась с вагасом Руна, и Луня просиял - он родовое предание больше для жены рассказывал, от неё и слово одобрительное ждал. Зугур, он конечно, преданный и верный побратим, но все ж чужак по рождению, и ему не понять того, что всякому истиному роду сердце греет...

* * *