Великое море. Человеческая история Средиземноморья (ЛП)

Хотя торговля создала успешный купеческий класс, она также укрепила власть патрицианских семей. В Венеции дворяне доминировали на самых прибыльных торговых маршрутах, оставляя торговлю зерном, солью и вином купцам среднего класса на их круглых кораблях. Определить, кто относится к знати, было непросто, хотя существовали некоторые древние семьи, такие как Дандоло, которые веками оставались на вершине социальной лестницы. Вопрос заключался в том, кому было позволено подняться по этой лестнице в период растущего процветания, когда многие новые люди приобрели огромное богатство и претендовали на право определять, куда должны плыть галерные конвои и с какими иностранными королями заключать договоры - решения, которые (в начале XIV века) принимались аристократическим Сенатом. Решение, предложенное в 1297 году, заключалось в том, чтобы ограничить членство в Большом совете, из которого формировались сенат и высшие комитеты, теми, кто уже был его членом, и их потомками - около 200 семей, многие из которых были ведущими торговыми семьями, такими как Тиеполос. Это "закрытие", или серрата, должно было стать более или менее окончательным, хотя с годами некоторые семьи принимались в дворянские ряды через черный ход.13 Таким образом, серрата давала возможность подтвердить главенство аристократии в политике, торговле и обществе.

III

Каталонцы тоже наслаждались успехами в начале XIV века. Официальное окончание Войны Вечеров в 1302 году вновь открыло пути, связывающие Сицилию, Майорку и Барселону. Самое главное, король Арагона решил подтвердить свои притязания на Сардинию, которую Папа Римский пожаловал Якову II Арагонскому в 1297 году, в обмен, как надеялся Папа, на Сицилию.14 Брат Якова Фредерик ответил агрессивно, удерживая Сицилию в качестве независимого монарха, и только в 1323 году король Альфонсо IV начал вторжение в Сардинию. Хотя его мотивы были в первую очередь династическими, каталонское купечество считало, что получит значительную выгоду от завоевания острова, столь богатого зерном, солью, сыром, кожей и - что самое главное - серебром.15 Будущие завоеватели не учли извечного нежелания коренных сардов мириться с внешним правлением. Каталонцы обосновались в городах, в основном на побережье (их каталоноязычные потомки до сих пор живут в Альгеро), а сардов держали за пределами городских стен. Тем временем генуэзцы и пизанцы рассматривали каталонское вторжение как посягательство на их собственные права. В итоге пизанцам позволили сохранить владения на юге Сардинии, но Пиза оказалась отброшенной силой - незадолго до этого город даже подумывал о добровольном подчинении Якову II Арагонскому. Генуэзцы представляли собой более серьезную проблему. Они отвечали жестокими нападениями на каталонское судоходство, а каталонцы были не менее жестоки. Моря вокруг Сардинии стали опасными. Это был спорный остров - спор между его потенциальными хозяевами и его древними обитателями, спор между одним потенциальным хозяином и другим. В конце XIV века сопротивление туземцев вылилось в создание динамичного королевства в Арбореа, в центре-западной части острова; его королева, Элеонора, прославилась как законодательница.16

После того как в 1337 году на арагонский престол взошел амбициозный, небольшого роста король, известный как Петр Церемонный (Петр IV), арагонский двор начал разрабатывать то, что можно назвать имперской стратегией. В начале своего правления он решил решить проблему поведения своего кузена на Майорке. Король Яков III Майорка производит впечатление психически неуравновешенного человека. Он был глубоко возмущен тем, что Петр IV настаивал на том, что король Майорки является вассалом короля Арагона, но он приехал в Барселону, чтобы обсудить их непростые отношения. Его корабль причалил к стенам приморского дворца, и по его настоянию был построен крытый мост, соединяющий корабль с ним; затем он попытался заманить Петра на борт, и распространилась история, что у него был безумный план похищения короля Арагона. Деловые круги Майорки воспринимали все это с большим трудом. Они хотели и должны были поддерживать тесные связи со своими коллегами в Барселоне. Когда в 1343 году король Арагона объявил Джеймса сговорчивым и захватил Майорку, каталонский флот насчитывал 116 кораблей, включая двадцать две галеры, это стало облегчением.17 Вскоре после этого Джеймс умер, пытаясь вернуть свои земли. В конце своей долгой жизни (он царствовал пятьдесят лет) Петр пытался договориться о брачном союзе, который вернул бы арагонцам Сицилию. Его имперская мечта начала превращаться в реальность: наконец-то возникла каталонско-арагонская "империя", от которой каталонские купцы надеялись получить большую прибыль. В 1380 году Петр объяснял важность этих транссредиземноморских связей, размышляя о необходимости сохранить контроль над разоренным войной островом Сардиния: