Великое море. Человеческая история Средиземноморья (ЛП)

В конце концов победил аргумент, что проще отправить этих людей в Северную Африку, и указ об изгнании начался с того, что мориски начали настаивать на изменнической переписке с правителями Барбарии и Турции.13 Хотя указ требовал немедленной эвакуации на кораблях, предоставленных короной, процесс неизбежно оказался гораздо более медленным, и высылка продолжалась до 1614 года. Экономические аргументы против изгнания были частично услышаны: шести из каждых 100 морисков разрешалось остаться, если они были фермерами и проявляли христианские симпатии; они должны были "показать тем, кто завладеет их владениями, как работать, в частности, на сахарных заводах и ирригационных системах". В указе в мельчайших подробностях (современному читателю это напомнит печально известную конференцию Ваннзее в нацистском Берлине) были указаны точные категории людей, которые должны были отправиться в путь, поскольку существовали смешанные семьи и возникали вопросы относительно детей, у которых один из родителей был христианином.14 Порты, из которых они должны были отправиться, были тщательно определены и включали Аликанте, Валенсию и Тортосу. Была развернута проповедническая кампания, в которой утверждалось, что мориски собираются привести в Испанию османский флот и что они предложили 150 000 солдат для помощи туркам. У морисков возникло искушение оказать сопротивление, но они отказались от всякой надежды на это, когда увидели, насколько велики были испанские войска, посланные изгнать их с родины. Мориски решили, что никто не должен добровольно вступать в особую категорию тех, кому было разрешено остаться и учить христиан, как эксплуатировать землю. Солидарность морисков впечатляет. В королевстве Валенсия герцог Гандия пришел в отчаяние, когда узнал, что никто не останется возделывать его сахарные поместья. Для него, как и для морисков, происходящее было катастрофой. 2 октября 1609 года около 4000 морисков сошли на берег в Дении, многие - на неаполитанских галерах, отправленных специально для доставки их к Барбарийскому побережью; число сошедших на берег росло, и за короткое время 28 000 человек были доставлены в Северную Африку. Испанским кораблям не составило труда оставить их там: первая партия была доставлена в Оран, все еще остававшийся испанским владением, и по прибытии мориски вели переговоры с правителем Тлемсена о праве поселиться на мусульманской территории. Другие беженцы отвергли первоначальные предложения испанцев о бесплатной перевозке и сами организовали свой путь: 14 500 человек сошли на берег в Валенсии, на глазах у христианских жителей, которые пришли купить их шелка и кружева по бросовым ценам на том, что стало, по сути, "гигантским блошиным рынком".15 Некоторые мориски ясно дали понять, что для них это был акт освобождения, а не преследования: принцы Барбарии "позволят нам жить как мавры, а не как рабы, как с нами обращались наши хозяева".

Есть данные о более чем 150 000 отплывших, хотя некоторые современные оценки были ниже: валенсийская инквизиция назвала цифру в 100 656 человек, включая 17 766, прибывших в порт Валенсии, причем 3269 из них были в возрасте до двенадцати лет, а 1339 - младенцы, которых не кормили грудью16.16 Вскоре пришло время обратить внимание на древнее королевство Арагон, из которого ушли 74 000 морисков, и меньшее число - из Каталонии; многие ушли морем через Тортосу, но другие отправились по суше через Пиренеи во Францию, терпя ужасные условия. Король Франции Генрих IV настаивал на том, чтобы почти все они были отправлены в Северную Африку.17 Франко-османский союз не распространялся на защиту испанских мусульман, и Генрих, одержавший победу после ожесточенных войн между протестантами и католиками, не желал вносить еще большее религиозное разнообразие в королевство, которое он завоевал, отказавшись от протестантизма.18 Тем не менее, французы были потрясены увиденным. Кардинал Ришелье позже описал эти события как "самый фантастический, самый варварский акт в летописи человечества", хотя он, вероятно, был больше заинтересован в осуждении испанских христиан, чем в защите испанских мусульман.19 Тем временем испанская корона обратила свое внимание на Кастилию, и в начале 1614 года Государственный совет сообщил Филиппу III, что дело сделано.20 Если суммировать все испанские королевства, то было изгнано около 300 000 морисков.21