Великое Нечто

— Почему бы и нет? — сразу согласился Корсаков.

Они начали игру. Дубровин с минуту любовался мелькавшими за стеклом столбами, а потом нерешительно спросил:

— Можно я с вами поиграю? Только давайте в подкидного дурака.

— В дурака? — удивился майор. — Ну давайте в дурака. А кто четвертым?

— Я уверена, что быстро научусь, — попросила Лирда.

— Вы никогда раньше не играли? Ну и игра будет… — поморщился майор.

Неожиданно с кошмарным лязгом сработали тормоза. Полетели чемоданы. Сонный Никита едва не свалился с полки.

«Неужели майстрюк?» — всполошился Грзенк.

Глава XVI ПРАДЕДУШКА БНУРГ

Прадедушка Бнург сидел на крыше одного из московских небоскребов и смотрел на полную луну. В горле у него клокотало. Он ощущал непонятную тоску и одиночество. Почему-то луна очень беспокоила его, и он словно разговаривал с ней своим монотонным воем. «Наверное, я унаследовал это от моих предков-волков», — задумался он и почти сразу спохватился, что никаких предков-волков у него не было.

«Все в голове мешается!» — выругал себя прадедушка и собрался уже взять себя в руки, но вместо этого, повинуясь мгновенному импульсу, задрал лапу у центральной антенны. Ему льстила мысль, что ни одна собачка еще не поднимала ногу так высоко над городом. Но почти сразу он уловил слабый запах от одной из труб. Кажется, какой-то ленивый жилец небоскреба уже присобачился выводить на крышу свою псину.

Бнург оскорбленно залаял и несколько раз дернул задними лапами, отбрасывая назад воображаемую землю. Тут на глаза ему опять попалась луна, и одновременно с этим в его гениальной голове вспыхнула до смешного простая мысль: «А что, если мне поднять ногу на Луне и повыть оттуда на Землю?»

Не откладывая, прадедушка перенесся на Луну. Пристроившись у одного из кратеров, он с разочарованием обнаружил, что задирать на Луне лапу не так интересно, как он думал, за счет ее слабого притяжения. Но все равно прадедушка был первой собакой, делавшей это на спутнике Земли, и он почувствовал вполне заслуженную гордость.

Прадедушку Бнурга, с тех нор как он принял постоянную форму собаки, тянуло устанавливать своеобразные рекорды, превосходящие все вероятные возможности. «Чего я только не делал! — самодовольно припомнил он, глядя с Луны на Землю. — Штаны на американском президенте рвал. Лучшей выставочной кошке полхвоста отгрыз! Породистой чау-чау, которую хозяева даже на улицу боялись выпускать, щенков сделал! Да, будет о чем вспомнить на старости лет!»

Вернувшись на Землю, Бнург ощутил близость майстрюка. «Похоже, я заигрался и пропустил что-то важное», — с тревогой подумал Бнург и подобрался поближе к майстрюку.

Даже теперь, когда прадедушка давно утратил материальную сущность, он не мог смотреть на майстрюка без страха и омерзения. Один из шаров пожирателя еще сохранял контуры головы погубившей Сайда Али Ахмеда красавицы. Хищник выглядел потрепанным. После взрыва укорененного фантома один из его шаров был полностью уничтожен, а другой серьезно пострадал, но уже начинал восстанавливаться. Майстрюк висел над Москвой в пелене облаков и ждал, пока шар полностью воссоздаст свою структуру, чтобы продолжить охоту.

Бнург стал искать Грзенка и Лирду, чтобы сообщить им об этом, но наткнулся на множество ложных двойников. Все двойники Грзенка были скрытными и не выдавали, где может находиться их хозяин. Да, вероятнее всего, и не знали.

«Узнаю своего правнука: все его фантомы на редкость гупые и скучные, без проблеска гениальности», — раздраженно подумал Бнург.

Прадедушка сунулся было к шлявшейся по магазинам тонконогой манекенщице, фантому Лирды, но та, увидев собаку, только ошалело заморгала огромными глазами и стала спрашивать: «Песик, ты чей? Хочешь колбаски?»

Бнург разрешил ей себя погладить, а потом забежал за телефонную будку и исчез. Он решил на время отложить поиски и еще понаблюдать за майстрюком.

К майстрюку как раз подлетел один из разведочных шаров, и, увидев его, Бнург заскулил от внезапно нахлынувшей тоски. В этом шаре, беловатом, расплывчатом, неуловимо отличающемся от других шаров, Бнург узнал родную материю своей жены Дымлы. Ему захотелось прижаться к этой материи, войти в нее, но теперь это был лишь колеблющийся зыбкий шар, сквозь который проглядывало соседнее облако. Эта некогда столь родная материя теперь совсем не замечала Бнурга и, как и все шары, была преисполнена охотничьего азарта.

Дымла перешла в иллюзорную сущность несколькими годами раньше, чем Бнург, по неосторожности высунувшись из статического поля и позволив майстрюку перехватить ее импульс. Больше ему и не понадобилось. Через минуту на нее набросилось восемьдесят шаров, и она сама стала восемьдесят первым. Возможно, гибель жены послужила главной причиной, почему Бнург не слишком боролся за свою жизнь, когда его самого стал выслеживать тот хищник.