Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Christiana, принимавшие католичество франки становились «цивилизованными» племенами. Покровительство Восточной империи Франкскому «королевству» не только делало Хлодвига более популярным, оно гарантировало ему известное число политических сторонников. На этом фоне следует задуматься над тем, что Франкское «королевство» было первым, которое не испрашивало санкций у Империи на обретение своего статуса, а добилось его признания тщательно взвешенной, активной наступательной политикой. Конечно, не следует преувеличивать предельный практицизм франков. Однако, данная ситуация подтверждает: франки в ходе Великого переселения подверглись не столь разрушительным воздействиям со стороны Империи, как, например, готы. Их зависимость от Империи носила ситуативный характер. Франки хотя и были федератами, но в остальном самостоятельными и не ограниченными в своих действиях. Уже задолго до падения Западной империи они «переболели» хождением в «римскую власть». Франкские федераты V в. были не столь активны и усердны в служении Империи, как их восточногерманские сородичи.

Районом, поглотившим последние волны германских миграций в ходе переселения была Италия. Именно сюда в конце V в. устремились паннонские и фракийские готы и создали здесь Остроготское «королевство». Мощь готов, проживавших во Фракии и Паннонии, быстрыми темпами нарастала уже с середины V в. И те, и другие стремились быть федератами Восточной Римской империи. Император лавировал между двумя группами федератов, то соперничавших, то сотрудничавших друг с другом. Это были с одной стороны паннонские готы, возглавляемые конунгами Валамером, Тиудимером и Видимером, а позже Теодорихом, с другой – отряды фракийских готов Теодериха, сына Триария[500]. За военную помощь Империи они получали вознаграждение в виде военной стипендии (dona, munera, stipendia). Император Маркиан (450–457) отменил эти ежегодные выплаты для паннонских готов-федератов, продолжая платить готам Теодериха, сына Триария[501]. Паннонские готы направили посольство в Константинополь с требованием возобновления выплат, но увидев, что император пренебрегает ими, начали грабить Иллирик[502]. Из Нижней Паннонии они, вероятно, прошли по Верхней Мёзии, по обеим Дакиям, достигли Македонии. Затем готы вторглись в Далмацию и в 459 г. захватили Диррахий[503]. После этого император Лев I (457–474) вынужден был снова заключить с ними договор и выплачивать им стипендию, как и фракийским готам[504].

К началу правления Льва I отряды фракийских готов вошли в состав войск всесильного тогда магистра армии Аспара (471)[505]. Спустя некоторое время после убийства Аспара Теодерих, сын Триария, претендуя на первую роль среди военной элиты, подошел с войском к стенам Константинополя и вынудил императора Зинона (471–491) заключить с ним договор. По условиям соглашения Теодерих, сын Триария, получил звание магистра обеих армий и титул «короля готов»[506].

Уже в 470 г. у паннонских готов начала прослеживаться тенденция к миграции из Паннонии на юг. В 472 г. часть их во главе с Видимером уходит из Паннонии в Италию. Вероятно, это была прелюдия к окончательному переселению за Альпы[507]. Не исключено, что после смерти признанного авторитета и лидера паннонских готов Тиудимера, среди них возникли разногласия. Может быть, с Видимером в Италию ушла та часть готов, которую не устраивала и настораживала сложная игра Константинопольского двора вокруг готов-федератов.

В 477 г. фракийские готы вторично осадили Константинополь. Зинон пытался противопоставить им паннонских готов, которых к этому времени уже возглавлял конунг Теодерих Амал[507]^[508]. Однако оба Теодериха в 479 г. объединили, хотя и ненадолго, свои усилия в борьбе с Империей. Теодерих Амал начал грабить Фракию, а Теодерих Триарий продолжал осаду столицы, пока не получил от Зинона титул патрикия, звание магистра армии и стипендию своим воинам-федератам[509]. В 481 г. предводитель фракийских готов вновь подошел к Константинополю, но был разбит и отошел к Иллирику, где вскоре погиб[510]. Часть его приверженцев перешла к Теодериху Амалу.