Великое Подземелье (СИ)

Где-то внутри поселения зазвенел колокол играя страшную мелодию "набат". От чего у орков только шири стал оскал, предвещая вкус скорой крови. Люди мельтешили, женщины и дети прятались по домам, закрывали ставни и сени, мужики же, высыпали на улицу, вооружившись чем кто горазд. Кто с деревянными вилами, кто с топорами. Крестьянин по богаче от куда то взявший стёганку и копьё также не преминул его использовать, были видны на головах некоторых Шапель. Но как бы они вооружены небыли, при виде орков, все испытали ужас и беспомощность, перед несущейся лавиной, что обещала смерть, страшную смерть. Но люди не дрогнули, только плотнее сжались в кучку надеясь примитивным оружием остановить неминуемую погибель, как для себя, так и для женщин, и малых детей, что остались в домах, надеясь и уповая только на защиту своих мужей, сыновей и братьев. Каждый знал чем грозит проигрыш, по тому в груди вскипела злость, гнев, а в последствие и клокочущая животная ярость, направленная на врагов с целью защитить самое дорогое, что у них есть — семьи. Всего несколько людей из ополчения были солдатами, и сейчас выполняя роль командиров они выстраивали что-то наподобие построения. Но время ограничено, твари, что пришли по их души уже во дворах, а значит скоро прольётся кровь. Не многочисленные собаки заливаются лаем, кто-то прыгает в атаку, в свою последнюю атаку с целью защитить своих хозяев отдав жизнь чтобы выжила другая, но этой жертве костяловой мало. Самый большой орк что бежал впереди всех, отмахнулся своим монструозным топором под стать своим чудовищным размерам, несколько сотен килограмм при росте превышающий два метра были закованы в подобие брони, что была обильно украшена человеческими черепами, и что страшнее всего для обороняющихся, на правом плече весела подвешенная за волосы недавно отрубленная, детская голова.

Орк, обладающий таким страшным украшением хохотал, казалось что где-то гремел гром. Вожак смеялся над страхом, смеялся над смертью, наконец он смеялся над жалкими попытками людей защитить то, что он пришёл отнять, раздавить, уничтожить.

— Ааааа!!! — кричали люди яростно, пытаясь подавить страх, — Ни шагу назад! — вторили им командиры.

— Ааааррррххх!!! — Ревели орки, перекрывая любые другие звуки.

Наконец, две силы схлестнулись. Солдаты что стояли в первых рядах, приняли всю силу удара на себя, затрещали древки копий что под натиском стали ломаться. Войны заплатили, чтобы иметь возможность получить победу, заплатили жизнью. С задних рядов принялись колоть монстров, разрывая их плоть. Кто-то особо шустрый успел ударить орка по голове топором, но и за это пришлось заплатить цену. Один смелый человек отвлёк внимание на себя, сначала воткнув орку копьё в пах. Но был пробит шипованным кулаком, и оторван от земли. В последней попытке забрать с собой врага, он всадил нож в глаз орка. К сожалению силы удара не хватило, чтобы пробить кость и достать до мозга, взбешённый и ослепший, монстр намерялся разорвать человека, что у него получилось, но не сразу. Тренированные мышцы торса сопротивлялись, но плоть не выдержала и расходясь на волокна стала разрываться, следующей преградой стал позвоночник, но раздробленный чудовищным ударом кулака, что был усилен длинными костяными лезвиями, так же не выдержал и треснул, но кажется человек не чувствовал боли, крича по прежнему яростно, он продолжал колоть, в шею, голову, глаза, куда сможет дотянуться, нет, конечно он чувствовал ту чудовищную боль, что сейчас ему причиняли, но он старался не обращать на неё внимания горя единственной целью, убить, забрать эту тварь с собой чтобы деревня выстояла, смогла отбиться. И когда свет в глаза померк, а руки, что секунду назад обладали не дюжиной силой, от чего-то вдруг стали ватными, слабыми. Человек понимал, что он умирает, что уже мертв с того момента как кинулся в атаку, но погибая он улыбался, ведь последнее, что он увидел, стало падение гиганта, которого он смог заколоть. Воин, уходя, желал лишь одного "Я умру, но вы — победите, я сделал всё что, мог братцы, не подведите!"

Но сложившийся бой, а вернее бойня, была не в пользу людей. Всего за какие-то жалкие минуты, больше двадцати ополченцев, остались лежать на земле, изломанными, изорванными куклами. А остаток воинства понимал, что они уже больше ни когда не увидят родных, но ни кто не бежал, надеясь лишь на одно, что костлявая забрав их души, не тронет семьи. Но увы, настоящую бойню это место увидит немного позже, когда последний защитник падёт, не сможет сражаться, орки не остановиться. Врываясь в дома, они делали всё что захочет их извращённый разум, не щадя, ни стариков, ни женщин, ни детей. В последствии, тех кто выжил после их буйства, ждало рабство, а для тех кто не пригоден, уже была упасена судьба, на последок развлечь зелёных тварей.

Было много раненых мужчин, лишенных конечностей, но им прижигали раны, продлевая жизнь на столько чтобы те могли узреть что творят победители с их семьями. Смотря как поверженные ополченцы плакали, умоляя о пощаде, о смерти, орки хохотали.