Великое путешествие кроликов

Туман клубился вокруг Пятого, но он упорно пробирался сквозь заросли крапивы и чертополоха. Вдруг шедший впереди кролик исчез. Пятый остался один. Он испугался, но тотчас же услышал знакомые с детства полевые запахи и звуки. В этих краях он появился на свет! Бурное цветение лета уже отошло, и Пятый шел под голыми ветками ясеня. Пятый перешел ручей и двинулся по дорожке вверх, туда, где они с Орехом видели доску с объявлением. «Здесь ли еще она?» — подумал Пятый. Он робко поднял глаза. За туманом ничего не было видно. Вдруг он заметил на холме человека, державшего в руках лопату, веревку и что-то еще, меньшее по размерам, назначение чего было ему непонятно. Доска с объявлением лежала на земле, но она, казалось, стала гораздо меньше, чем это помнилось Пятому, и к ней сейчас была прибита длинная четырехгранная палка. Белая поверхность была покрыта острыми черными палочками. Пятый взобрался на холм и остановился у самых ног человека. Тот, нагнувшись, заглядывал в глубину темной узкой ямы. Человек повернул к Пятому голову.

«Что я делаю, как ты думаешь, а?» — спросил он. «Что вы делаете?» — дрожа от страха, переспросил Пятый. «Я собираюсь поставить здесь эту доску, — сказал человек. — Ты, конечно, не прочь узнать, что это?» — «Да», — прошептал Пятый. «А это для вашего чертова Ореха, — объяснил человек. — Нам нужно вывесить о нем объявление. А что в этом объявлении говорится, как ты думаешь?» — «Не знаю! Разве доски могут говорить?» — спросил Пятый. «А что, нет? То-то и выходит, что мы знаем больше вашего. Вот мы и убиваем вас, когда нам придет охота. Ну-ка, глянь на эту доску, может, и впрямь будешь знать побольше!»

Пятый смотрел и смотрел на доску, расплывающуюся перед его глазами в туманных сумерках, и вдруг черные палочки на ее поверхности заплясали, подняв острые клиновидные головки. Они затрещали на разные голоса, как сидящие в гнезде молодые ласки. Их издевательский хохот доносился до него издалека, как будто его уши вдруг забило песком. А палочки кричали: «В память об Орехе-ра! В память об Орехе-ра! Ха-ха-ха!»

«Ну, теперь ты понял? — спросил Пятого человек. — Надо только вбить этот кол в землю, и я повешу на нем твоего Ореха! Как вешают дохлую сороку или старого горностая!» — «Не делайте этого! Не надо!» — закричал Пятый. «Все бы ладно, да вот нет его у меня, — перебил его человек. — Он забрался в эту чертову дыру! Забрался, когда я уже все подготовил!»

Пятый подполз к самым сапогам и заглянул в дыру или, может быть, яму. Она была совсем круглой! Это был цилиндр из кирпичей, уходящий в глубь земли. Пятый позвал: «Орех!» Где-то в глубине что-то зашевелилось! Он хотел было закричать, но человек ударил его по голове, прямо между ушами!..

Проснувшись, Пятый забарахтался в густой куче рыхлой, как пудра, земли. Он услыхал чей-то голос:

— Стоп, Пятый, не бейся!

Он уселся на землю. Глаза, уши и ноздри его были так сильно забиты песком, что он потерял на время обоняние. Он отряхнулся и спросил:

— Кто тут?

— Это я. Смородина! На тебя упала часть кровли, вот и все. Сегодня по всей колонии падает с потолка земля, это от ужасной жары! У тебя, наверное, был кошмар. Ты бился и звал Ореха! Горе наше велико, но надо постараться перенести его!

— Скажи: уже вечер? — спросил Пятый.

— Пока еще до него не близко, но уже далеко после ни-Фриса. Отряд Остролиста вернулся! Земляника пришел чуть живой, и они не привели ни одной крольчихи!

— Скажи, Смородина, ты помнишь то место, где застрелили Ореха?

— Помню, конечно! Мы с Лохмачом перед уходом еще раз осмотрели эту канаву!

— Не мог бы ты меня туда проводить?

— Да ведь это далеко, Пятый! Сейчас такая жара! Потом, ты почувствуешь себя еще более несчастным.

— Орех жив! — уверенно сказал Пятый.

— Ошибаешься! Я видел кровь в канаве.

— Но ты не видел его мертвым! Ты должен выполнить мою просьбу, Смородина!

— Ты слишком многого просишь!

— В таком случае я пойду один!

Смородина без особой охоты поддался на уговоры Пятого, и они пошли вниз по склону. Пятый скакал с такой скоростью, как будто несся в укрытие. Под сверкающими лучами солнца поля были совершенно пустынны, и все живое размером крупнее мухи попряталось от жары. Когда они дошли до амбаров, Пятый сказал:

— Здесь, кажется, нужно подняться на маленький холм! Ты покажи мне эту канаву!

Смородина привел Пятого туда, где склонились поломанные и потоптанные кусты крапивы, и Пятый уселся в канаве, нюхая воздух и молчаливо осматриваясь. Смородина с безутешным видом, сочувственно глядя на Пятого, уселся рядом. По полю пробежал легкий ветерок, запел черный дрозд на вершине вяза. Наконец Пятый поднялся и поскакал по дну канавы. Насекомые роями вились вокруг его ушей, но он уверенно двигался вперед и вдруг увидел перед собой облачко мух, поднявшихся с выступающего из земли камня. Нет, это был не камень, слишком гладок и правилен он был! Это был край кирпичной трубы! На красно-коричневом отверстии водостока была отчетливо видна тонкая струйка подсохшей крови — и это была кровь кролика.

— Чертова дыра! — прошептал Пятый. — Вот она!