Великое таинство

Начиналось покорение Мемфиса.

Вот это будет настоящее побоище! По городу потекут целые реки крови!

Все это радовало и пьянило Курчавого, который так любил убивать!

Он поднял приставную лестницу и стал подниматься первым. Но не успела его голова показаться над землей, как могучий удар свалил его снова в дыру, и он, кувыркаясь, полетел вниз, больно ударившись спиной о стену.

— Рад был тебя повидать, приятель! — крикнул ему вслед генерал Несмонту.

— Как, это ты?

— Видно, хороший удар прочистил тебе зрение!

Наполовину оглушенный, Курчавый попытался спрятаться в подземных лабиринтах своего логова.

Но Несмонту, прыгнувший на него сверху, убил его двойным ударом своих кулаков.

Разделавшись с главным бандитом, Несмонту легко поднялся по лестнице и приказал своим солдатам:

— Пускайте дым! Раз уж этим крысам так нравится подземелье, то пусть они там и подохнут!

Сам же генерал быстрым шагом направился к другой стратегически важной точке.

Воодушевленные его неожиданным возвращением офицеры и простые воины четко выполняли команды. Ни у одной из террористических групп не осталось времени, чтобы совершить хоть одно злодеяние.

И одиннадцатого числа месяца хойяк в Мемфисе зло было сокрушено.

Ливанец запихивал в рот пирожное за пирожным. Он слишком волновался, чтобы не подбадривать себя сладким.

Начинало всходить солнце, но новостей по-прежнему не было!

Наверняка отрядам Провозвестника уже удалось сломить слабое сопротивление противника. Какие-нибудь идиоты еще, конечно, пытались разыгрывать из себя героев и задерживали падение города.

— К вам посетитель, — предупредил ливанца его привратник. — Он показал мне свой пропуск — маленький кусочек коры с иероглифом дерева.

От волнения ливанец проглотил огромный кусок пирожного с кремом, и тот застрял у него в горле.

Медес! Ну, наконец-то! Он ведь должен прийти, только когда окончится борьба, когда победа будет полной и окончательной. Значит, Мемфис взят гораздо быстрее, чем они ожидали! Ливанец с трудом справился с застрявшим куском, прокашлялся и дрожащим от волнения голосом произнес:

— Пусть войдет.

Ему вдруг смертельно захотелось пить, и он залпом выпил большой кубок белого вина. Ему особенно приятно будет убить Медеса, но еще приятнее от того, что его смерть будет долгой и мучительной. Она станет первой публичной казнью неверного в центре Мемфиса. За ней пойдет целая череда казней, и сам Провозвестник ужаснется его жестокости! Он сам признает его заслуги и назначит Медеса начальником религиозной стражи!

Ливанец протянул руку, чтобы взять у незнакомца пропуск, но тот сильно ударил его в лицо.

Потеряв равновесие, ливанец выронил свой алебастровый кубок.

Перед ним стоял высокий могучий человек…

— Я — визирь Собек-Защитник. А ты — руководитель террористической сети, внедренной в Мемфис давно. Очень давно! На твоем счету множество убийств и других непростительных актов жестокости.

— Вы ошибаетесь, — пролепетал ливанец, у которого все еще плыло перед глазами. — Я всего лишь честный торговец! Негоциант! Меня в городе все уважают…

— Твой сообщник Медес мертв! Его личные архивы рассказали нам, кто является головой гидры. Твои отряды полностью уничтожены, а генерал Несмонту оплакивает лишь нескольких человек, получивших легкие ранения. Стан египтян не понес урона!

— Как, Несмонту? Он ведь…

— Генерал жив и здоров!

У ливанца и так не было сил подняться, а тут еще такие известия! Ему пришлось отказаться от бесполезных доказательств своей невиновности.

— Ты руководил подпольем Мемфиса, — произнес Собек. — А тобой командовал Провозвестник! Где он прячется?

В глазах тучного ливанца вспыхнул гнев.

— Провозвестник! Да этот безумец отравил мне всю жизнь! Вместо власти и денег он принес мне поражение! Я ненавижу его! Я его проклинаю! Я его…

Он не успел договорить. Длинный шрам на его груди разошелся, и его тело словно разрезало надвое.

Боль была слишком сильна, и ливанец не мог выть. Он видел, как кровь потоком заливает его тунику, и почувствовал, что кто-то вырвал из его груди сердце…

Царица, визирь и генерал Несмонту шли навстречу ликующей толпе жителей Мемфиса. Радости жителей не было предела! В каждом квартале организовывались пиры в честь фараона, защитника своего народа.

Успех был действительно полным и вполне убедительным, но ни визирь, ни члены Золотого круга Абидоса не ощущали такого облегчения, как горожане.

Провозвестник был по-прежнему опасен, а фараона не было.

И что же на самом происходило на Абидосе?

Правда, был еще один повод для радости — освобожден Сехотеп. Поэтому стало возможным собрать всех членов Золотого круга Абидоса и обратить против сил зла еще одно эффективное оружие.

Но сначала следовало убедиться в том, что сеть заговорщиков в Мемфисе действительно уничтожена. Генерал Несмонту покинет город только тогда, когда полностью в этом убедится.

— Уже одиннадцатое число месяца хойяк, — произнес Сенанкх. — Воскреснет ли Осирис тринадцатого?

— Фараон и Исида исполнят все ритуалы Великого таинства, — возразил ему Сехотеп. — Они своей битвы не прекращают!