Великое таинство

Шаб Бешеный приготовился: сейчас придет его черед действовать. Острием своего ножа уж он-то пороется в теле этой красотки! Он заставит ее выложить все!

Но Провозвестник, прежде чем прибегнуть к крайнему средству, решил воспользоваться несколько более хитрой тактикой. Он был уверен в силе своего обаяния и потому обнял Нефтиду и поцеловал ее. Сначала его поцелуи были нежными, потом страстными и жестокими — поцелуями самца, который утверждается над самкой.

За тем, что происходило между Провозвестником и Нефтидой, наблюдал не только Шаб Бешеный. В нескольких шагах от него, спрятавшись за жертвенным столом и ловя каждое слово диалога, стояла Бина. Нет, она не могла оставаться равнодушной зрительницей!

Вся ее жизнь рухнула в одночасье.

Никогда, нет, никогда она не позволит этой потаскухе воспользоваться ласками ее повелителя!

Чаша терпения переполнилась, Бина потеряла голову.

Отчаянный прыжок — и она, замахнувшись огромным камнем, рычит:

— Я размозжу тебе голову!

Думая, что Провозвестник в опасности, Шаб Бешеный воспользовался случаем, чтобы избавиться наконец от этой безумной девчонки!

Его нож по самую рукоять вошел в спину Бины… Как раз в тот момент, когда занесенный Биной камень стал падать на голову Нефтиды.

Провозвестник рывком отбросил египтянку в сторону. Он склонился над своей служанкой, лицо которой искажали боль и ненависть.

— Я любила тебя… Ты не имел права… предавать…

Но вот она в последний раз дернулась и затихла.

Воспользовавшись драмой, Нефтида бросилась бежать.

— А ну, поймай ее, — приказал Провозвестник Шабу.

Бешеному было бы совсем нетрудно доставить радость своему хозяину.

Но внезапно он словно обо что-то споткнулся… Удар был так силен, что у Шаба Бешеного перехватило дыхание.

Это Секари, выскочив из своего укрытия в соседней часовне, принял тело Шаба на свою пику…

Бешеный удивленно смотрел на секретного агента. Он уже не чувствовал боли — так ему было плохо. С трудом собрав последние силы, он прохрипел:

— Ты… Я тебя не заметил… Как это?.. Не может быть…

Из горла Шаба Бешеного потоком хлынула кровь, он качнулся и упал головой вперед.

Зная, что Нефтида уже в безопасности, Секари бросился вдогонку за Провозвестником, который швырнул еще горсть соли в ту соляную дорожку, которую насыпал утром Шаб.

Соль тут же вспыхнула. Высокие языки пламени, словно защитная стена, отгородили пустыню от священной земли. Провозвестник исчез…

Тщетно стреляли лучники, пуская вслед преступнику стрелы…

Огонь стал постепенно стихать. Секари внимательно изучал еще дымящийся пепел.

Следов останков нигде не было.

— Я знаю теперь, кто предатель, — шепнула Секари еще дрожащая Нефтида.

Секари обнял ее.

— Это замечательно, — сказал он, ободрительно подмигнув. — Теперь мы справимся. Но вот в чем вопрос: какие же теперь планы у Провозвестника?

Месяц хойяк, день четырнадцатый (2 ноября)

Абидос

Фараон, неся саркофаг Осириса из провинции Библ, на ранней заре вошел в Дом золота.

— Я принес тебе провинции и города, — сказал он тройственному Осирису, — в каждом из которых живет могущество бога. Эти города и провинции объединились, чтобы воссоединить тебя.

Фараон вынул из саркофага четырнадцать ваз, соответствующих частицам тела Осириса.

Для головы, позвоночника, сердца, кистей рук и ступней — вазы из серебра. Для глаз, затылка, рук, пальцев, ног и фаллоса — вазы из золота. Для ушей, груди, с трахеей и легкими, для бедер — вазы из темной бронзы.

Царь излил воду из каждой вазы на мумию Икера. Обновляющая жидкость заставит возродиться орган духа Осириса, сохранившийся в зародыше.

Потом монарх смешал золото, серебро, ляпис-лазурь, бирюзу, красную яшму, гранат, сердолик, свинцовый блеск, эссенции и ароматы. Он, как следует, все истолок, перемешал и получил продукт, предназначенный для открытия каналов энергии, хранящейся в мумии Икера. Для нее провинции предоставили лимфу, воду, кровь, легкие, бронхи, золотой покров для желудка, живот, внутренности, ребра и кожу.

— Вся страна стала твоим КА, — сказал фараон. — Каждая часть твоего тела есть таинственный образ одной из провинций. Все переплетается между собой и взаимопроникает, все перемешивается и передвигается, все перепутывается и распутывается — все, что было далеко, снова соединяется воедино. Ты больше не живешь жизнью отдельного человека, ты живешь жизнью земли и неба.

Сесострис оживил четырнадцать КА своего сына: слово, почитание, действие, развитие, умение побеждать, мудрость, способность править, способность обучаться, способность служить, магию, влиятельность, стойкость, свет Божественной Девятки и точность.

— Благодаря каждому из них и всем вместе, — произнес фараон, — сформируются твое зрение, твой слух и твоя созидательная интуиция.

Ясный мягкий свет окутал Икера.

Эта фаза перевоплощения удалась.

— Теперь я собираю, — объявила Исида, — члены моего брата. Он соединяется с первозданным океаном и живет его флюидами.

Фараон собрал в золотую вазу слезы вдовы.