Великое восстановление наук, Новый Органон

И он устраивает странное и и высшей степени неравное сражение между своими активными началами, неравное как в отношении численности борющихся сторон, так и в отношении рода сражающихся. В самом деле, что касается численности, то Земля, по его представлению, одна, между тем как небо представляет собой огромное войско; Земля точно так же представляет собой почти лишь точку, между тем как пространства и сферы неба неизмеримы. И эта нелепость не может быть оправдана тем соображенном, что Земля и связанные с ней предметы состоят из наиболее плотной материи, между тем как небеса и эфирные тела состоят из наиболее рассеянной материи. Ибо, хотя это различие очень верно, все же оно ни в коем случае не способно уравновесить силы сторон, даже если принять во внимание большие расстояния. Но состоятельность или несостоятельность учения Телезио зависит от возможности или невозможности, так сказать, наделения каждого из его активных начал равной долей пассивной материи (равной по количеству, а не по протяжению) так, чтобы вещи могли иметь устойчивое существование и могла бы быть конституирована и установлена система. Ибо всякий, кто, согласившись с Телезио в других пунктах, допустит перевес пассивной материи в одном начале по сравнению с другим, и тем более такой чрезмерный перевес, попадет в затруднение и вообще не сможет выпутаться. Вот почему в диалоге Плутарха о поверхности лунного шара предусмотрительно развивается мысль о невероятности предположения, будто при распределении материи природа включила все плотные тела в одну лишь Землю, между тем как имеется так много вращающихся шаров в виде звезд. Однако Гильберт довел эту мысль до крайности, утверждая, что не только Земля и Луна, но и многие другие плотные и непрозрачные шары рассеяны среди светящихся шаров на всем пространстве небесной тверди. Мало того, сами перипатетики, выставив положение, что небесные тела вечны, как таковые, а подлунные тела вечны благодаря преемственности и процессу обновления, считали необходимой предпосылкой этого учения предположение о том, что элементы наделены одинаковыми долями материи. Ибо это был смысл их фантазии о десятикратной пропорции между окружным элементом и внутренним. И я привожу все эти положения ни с какой другой целью (ибо ни одно из них для меня не приемлемо), но лишь затем, чтобы показать, насколько неразумно и непродуманно противопоставлять Землю в качестве активного принципа небу, как это делает Телезио. И это предположение окажется еще более невероятным, если мы кроме разницы в количестве между небом и Землей примем во внимание разницу между ними в отношении силы и действия. Ибо нет никакого сражения там, где оружие одной стороны действует исправно, а оружие другой стороны не достигает неприятеля и не соответствует своему назначению. И вот нет, конечно, никакого сомнения в том, что сила Солнца достигает Земли, но кто осмелится утверждать, что сила Земли достигает Солнца? Ибо из всех сил, произведенных природой, свет и тень являются наиболее далеко распространенными и с наиболее широким радиусом действия. Но тень, исходящая от Земли, остается по ею сторону Солнца, между тем как свет Солнца проникал бы насквозь через земной шар, если бы последний был прозрачен. Тепло же и холод (о которых идет теперь речь) далеко не имеют такого широкого радиуса действия, как свет и тень. Поэтому если тень Земли не достигает Солнца, то тем менее вероятно, чтобы холод земли достигал солнца. Если мы теперь представим себе такое положение, что солнце и тепло действуют на определенные промежуточные тела, до которых сила противоположного начала не доходит и никоим образом не мешает их действию, то отсюда необходимо последует, что они (т. е. Солнце и тепло) охватят в первую очередь все близкие к ним тела, а затем проникнут также и в более отдаленные, пока дело не кончится всеобщим Гераклитовым огнем, по мере того как солнечная и небесная природа будут постепенно спускаться и все ближе и ближе подходить к Земле. И трудно предположить, чтобы приписываемая Телезио своим началам способность налагать свою природу на другие предметы, обращать их на себя и тем умножать свою собственную природу не действовала на однородные предметы с одинаковой и даже большей силой, чем на противоположные. Небо, следовательно, должно было бы быть раскалено теперь, а звезды соединены вместе.