Великое восстановление наук, Разделение наук

Поэтому меньше всего следует удивляться тому, что душа, находящаяся в теле, не может найти себе покоя, ибо, как гласит известная аксиома: движение вещей беспокойно, если они не на месте, и спокойно, если они на месте. Но вернемся к делу. Это разнообразное и тонкое строение человеческого тела сделало его подобным сложному и капризному музыкальному инструменту, способному легко утратить свою гармонию. Поэтому имеет смысл соединение поэтами в лице Аполлона музыки и медицины: ведь дух обоих этих искусств почти одинаков; а обязанность врача состоит целиком в том, чтобы уметь так настроить лиру человеческого тела и так играть на ней, чтобы она ни в коем случае не издавала негармонических и неприятных для слуха созвучий. Таким образом, именно непостоянство и неоднородность предмета сделали искусство медицины основанным скорее на догадках, чем на прочном знании, а эта непрочность основания медицины в свою очередь открыла широкую дорогу не только для ошибок, но и для прямого обмана. Дело в том, что почти все остальные искусства и науки мы можем оценить, исходя из их собственного достоинства и присущих им функций, а не по их успехам и результатам. Адвоката оценивают по самой его способности вести процесс и выступать в суде, а не по результатам того или иного процесса; точно так же и кормчего мы оцениваем по его умению управлять рулем, а не по успеху какого-то путешествия. Что же касается врача, да, пожалуй, еще и политического деятеля, то едва ли существуют какие-то особые действия или навыки, с помощью которых они могли бы с полной очевидностью продемонстрировать свое дарование и искусство: и главным образом сам исход дела приносит им или почет, или позор, и приговор этот часто оказывается совершенно несправедливым. Ведь когда больной умирает или выздоравливает, когда государство находится в цветущем состоянии или приходит в упадок, разве хоть кто-нибудь знает, является ли это результатом случайности или сознательной деятельности врача или политика. Поэтому очень часто случается так, что слава достается обманщику, а опытный и искусный человек подвергается осуждению. Более того, человеческая слабость и легковерие столь велики, что частенько люди ученому врачу предпочитают шарлатана и знахаря. Поэтому, как мне кажется, поэты были весьма прозорливы и проницательны, считая Кирку сестрой Эскулапа и обоих их называя детьми Солнца. Именно так говорится в стихах об Эскулапе, рожденном Фебом:

Изобретателя сам врачеваний таких и искусства

Молнией Фебова сына к Стигийским волнам низринул.

И точно так же о Кирке, дочери Солнца:

Где недоступные рощи дочь роскошная Солнца

Неумолкаемым полнит пеньем и в пышных чертогах

Благоуханные кедры, как свечи ночные, сжигает ^.