Великое восстановление наук, Разделение наук

Среди такого рода книг было бы преступлением не упомянуть (с тем чтобы воздать ему должное) о превосходнейшем произведении «Об обязанностях короля», созданном неустанным трудом Вашего Величества[425]. Это сочинение собрало и включило в себя множество сокровищ, как явных, так и скрытых, из области теологии, этики и политики и немалого числа других наук и, на мой взгляд, из всех сочинений, которые мне довелось прочесть, выделяется своей мудростью и солидностью. Нигде не обнаруживает оно ни излишней горячности открытия, ни холодности невнимания, наводящей сопливость; его никогда не захватывает восторженный вихрь, заставляющий нарушить и смешать весь порядок изложения; в нем нет никаких отступлений, преследующих цель включить с помощью каких-нибудь хитроумных экскурсов то, что не имеет никакого отношения к теме; в нем нет и никаких прикрас, которыми иные писатели, больше стремящиеся развлечь читателя, чем должным образом изложить сущность вопроса, разукрашивают свои произведения, делая их похожими на накрашенных и надушенных модниц. Но прежде всего это произведение так же сильно духом своим, как и толом, ибо оно и прекрасно соответствует истине, и в высшей степени полезно для практической деятельности. Более того, оно совершенно свободно от того недостатка, о котором мы только что говорили и который во всяком случае был бы извинителен королю, пишущему о королевском величин: мы хотим сказать, что оно не старается сверх всякой меры и, возбуждая неприязнь читателя, превозносить мощь и блеск королевской власти. Ведь Ваше Величество нарисовало нам не какого-нибудь ассирийского или персидского царя, гордого и недоступного, сверкающего в ослепительном блеске своей славы и величия, но подлинного Моисея или Давида, пастыря своего народа. У меня никогда не сотрутся из памяти Ваши подлинно царственные слова, которые Вы, Ваше Величество, завершая один труднейший процесс, произнесли, повинуясь тому священному духу, которым Вы наделены для управления народом. Вы сказали: «Короли правят согласно с законами своих государств точно так же, как Бог правит в согласии с законами природы; и они так же редко должны пользоваться своим правом преступать законы, как редко совершает чудеса сам Бог». И тем не менее из другой книги, написанной Вашим Величеством, — «О свободной монархии»[426] всем хорошо известно, что Вашему Величеству не менее знакомы вся полнота королевской власти, или, как говорят схоласты, крайние выражения королевских прав, равно как и пределы королевских обязанностей и королевского долга. Поэтому я ни на минуту не колебался привести эту книгу, созданную пером Вашего Величества, как блестящий и великолепнейший образец трактата о частных и специальных обязанностях. И если бы эта книга была написана каким-нибудь царем тысячу лет тому назад, я, конечно, сказал бы о ней то же самое, что уже сказал. Я не придаю никакого значения тем избитым требованиям приличия, которые не позволяют хвалить кого-нибудь в лицо; важно лишь то, чтобы эти похвалы не были чрезмерны и неуместны и не воздавались безо всякого на то повода. Ведь очевидно, что Цицерон в своей блестящей речи в защиту Марцелла занимается главным образом тем, что с исключительным мастерством рисует картину во славу Цезаря, хотя эта речь произносилась в присутствии самого Цезаря. Точно так же поступил Плиний Младший[427], произнеся свой панегирик Траяну.