Великой тайной светится Любовь

С того  момента, как я перестал
Глядеть на мир влюбленными глазами,
Когда мне явственно привиделся оскал
Человека с обезумевшими снами…

Будто земля с оси своей сошла

И полюса точно в бреду перемешались,
Остался я без твоего тепла
И сердцем овладела жалость…

В том месте, где любовь произошла,

Гулял огонь, и таяли сраженья,
Соединяясь, плыли в воздухе тела,
Отмечая тайный смысл происхожденья…

Так под лучами света билась тьма,

А зарожденье выражало откровенье
Той вечной власти необъятного ума,
Нас постепенно подводящего к крушенью…

Зачем я только выполз из тебя,

О, мать, сестра, любовница, подруга,
Я слышу, – уже ангелы трубят,
Нас выводя из замкнутого круга…

Здесь глубиной прошито существо

От точки и до точки изумленья,
Как будто ест тебя с блаженством естество,
Жизнь превращая в мимолетное растенье…

XLI

В безумстве моей правды есть тоска
Как даль уже померкнувшего неба…
Где ты своей сущностью близка…
Хоть я в тебе и был, как будто не был…

Так день, в котором спят давно века,

Укрыты тьмой ушедшего сраженья…
А наши лица прячут облака
Вместе со сладостью мелькнувшего мгновенья…

И только тени тех, кто был давно распят,

Еще гуляют в наших снах и в нежных мыслях…
И вечной тишиной горит закат…
В память о прекрасной юной жизни…

XLII

На фото ты пропит уже насквозь,
Истерзан и разбит, и склеен страстью,
Твой памятник хранит былую злость,
Хоть и завален весь могильною напастью…
Застыли кучкой древние венки,
От собутыльников гора пустых бутылок
Напоминают очень жаркие деньки
И на скамейке очень старенький обмылок…
Как будто кто-то мыть тебя пришел
Или устроить в одночасье баню,
Но памятник твой грязен, как и стол,
Заваленный какой-то гнусной дрянью…
Неужто яйца сотни прошлых пасх,
Перегнив, лежат здесь тягостным отребьем,
Разложившейся тоской безумных дрязг,
Укрытых с ветром тишиной забвенья…
Я бы тебя, возможно, помянул,
Но прежде я не знал тебя в лицо,
К тому же жизней наших полетевший гул
Превращается в пасхальное яйцо…

XLIII

Этой крошке досталась безумная мать,

Топор сверкнул вместе с бредом ужасной мамаши,
Спи детка в раю, теперь ты там можешь летать
Или птичкой искать червячков на распаханной пашне…

XLIV