Великой тайной светится Любовь

Мое лицо лишилось своих глаз,
Хранило фото только странные пустоты,
Но в этой пустоте царил рассказ,
Имеющий в пространстве повороты,
Тех случаев, что привели в экстаз
Не раз меня и тьму пропащих дев…
Мы жили странно, от движенья ошалев, —
Эпоха грубой силы и отчаянья
Стирала символы былого созидания…
Так государство, став ненужным никому,
Само собой отправилось ко дну…
И в этой куче странных чудных тел
Я свой экстаз в квартирке маленькой имел…
Я приводил туда несчастных женщин,
Ищущих везде своей любви,
Я пропадал, их сладостные клещи
Имели силу яростной борьбы…
Их было много трепетных созданий,
Они вливались в мое пиршество ручьем,
Я в них искал огонь живых сгораний,
Раскрывая образ пламенным ключом…
Но после в одиночество срываясь
И обезумев в спешке каждодневных дел,
Я к себе испытывал вдруг жалость,
Как будто жить я так, и не сумел…
Или ошибка в мои чувства вкралась,
Везде царил умалишенный беспредел…
Бандиты убивали, люди крали,
Имущество по-своему деля,
И только образ, освященный лишь печалью,
От храма к храму, шел за мной скуля…
Я видел много в жизни потрясений
И прикасался к краешку гробов,
Словно ища в своем неведенье спасенья,
Как в юных девах чистую любовь…
Но была грязной и любовь, и святость,
И люди быстро постарели, и ушли,
Едва собою обозначив вероятность
Такого же прежалкого пути…
Что сделать мне, когда глаза пустые
Из фото раскрывают много тайн,
На небе чувства словно ангелы святые,
А за ними наш всеобщий рай…
Раскрой же дверь через пустоты глаз
И ощути со мной, красавица, экстаз…
Я ведь ловил в пещере сладостную нежность,
И ты почувствуй то, что было прежде…
И никогда уже не станет здесь таким…
Таким отчаянным прекрасным чистым свежим,
Жизнь превращается в один прозрачный дым
И люди тают вслед за обликом надежды,
Но все мы здесь еще, и с вами говорим,
Вновь постигая чувствами безбрежность,
Невероятность, чей пожар неотвратим…

CXIX