Великолепие шелка

– Мистер Дэймон Уоррик уполномочил меня доставить его сестру домой, – произнес он холодно. – Могу я узнать, где она? – Всем своим видом он давал понять, что вовсе не удивится, если узнает, что неразборчивый в средствах напитай держит ее закованной в цепи в кишащем крысами трюме.

– Разумеется, – проговорил любезно Этан. – Она здесь, у борта.

Дарвин Стэпкайн повернулся и встретил взгляд, от которого у него перехватило дыхание. Он бы никогда не поверил, если бы ему рассказали, что кто-то в действительности может обладать глазами столь огромными и зелеными, как у Чины, своим разрезом вызывавшими самым мистическим образом ассоциации с храмовыми кошечками с острова Бали.

– Мисс... мисс Уоррик? – выдавил он из себя, с усилием глотая слюну.

– О, Дарвин, неужели я так изменилась? – со смехом спросила Чина.

Он утвердительно кивнул головой, не в силах поверить, что перед ним стоит та самая маленькая девочка, которую он помнил в помятом фартучке и с ленточками в косичках и которая много лет назад проливала безмолвно слезы в то утро, когда они с отцом отправлялись в Сингапур. Конечно, в усадьбе имелся портрет Чины Уоррик, списанный с нее во время учебы в Англии, но и на нем она выглядела совсем ребенком, нетерпеливым и не оформившимся. И хотя острые линии ее подбородка и длинные чувственные пальцы, которыми она ласкала сидевшую на руках обезьянку, говорили о том, что в один прекрасный день она превратится– в красавицу, немногие тогда могли заметить признаки этого в ее мальчишеских чертах.

Во всяком случае, Дарвин Стэпкайн никогда не задумывался об этом. Будучи менеджером плантации «Царево колесо», он редко интересовался чем-либо, кроме своих приходно-расходных книг. И помнил Чину Уоррик как не в меру смышленого ребенка, коему предназначено было судьбой изучать секреты производства шелка и помогать обожающему его отцу управлять плантацией, когда тот станет достаточно стар.

Рэйс Уоррик, конечно, очень много возился с дочерью: прежде всего, это забавляло его самого, и, кроме того, он заметил со временем, что она обладала такой же страстью к шелку, как и мужские представители рода Уорриков. Когда она чуточку подросла, он начал со рвением обучать ее всем секретам своего искусства. Дарвина, в то время только недавно вернувшегося из университета и всеми силами стремившегося заполучить на плантации то же место, что и его отец, девочка лишь раздражала вначале, но потом он настолько привык к присутствию маленькой Чины на предприятии, что практически перестал ее замечать. Теперь же Дарвин смотрел на выросшую уже Чину Уоррик совсем другими глазами и не находил в себе силы отвести от нее взгляд. Он был уверен, что ни одна молодая леди из числа тех, кто входит в европейское общество Сингапура, не может соперничать с этим прелестным созданием.

Чина оставалась в полном неведении относительно всех его драматических переживаний, ибо ее мысли были заняты совершенно другим, и к тому же она помнила Дарвина только как робкого, погруженного в книги юношу, который жил в постоянном трепете перед ее отцом. Конечно, он вырос за то время, пока ее здесь не было, но все так же имел наружность приятно-скучную. Тощие ноги его казались слишком уж длинными для тех парусиновых брюк, в которые он был одет, а на нижней губе красовалось чернильное пятно, которое говорило о том, что он по-прежнему любит совать в рот перо.

Капитан Бладуил между тем начал испытывать растущее беспокойство по поводу ошеломленного вида Дарвина и продолжающегося молчания Чины. Поэтому он решил положить конец этой немой сцене с помощью замечания:

– Боюсь, что вы забыли представить нас друг другу, мисс Уоррик.

Чина вспыхнула смущенно, что в глазах Дарвина придало ей еще больше очарования, и он, потрясенный ее красотой, не очень-то слушал, как произносила она их имена.

– He могли бы вы распорядиться насчет багажа мисс Уоррик? – проговорил он торопливо, даже не пытаясь скрыть тот факт, что просто жаждет поскорее покинуть корабль вместе со своей добычей.

– Хафиз, позаботься о сходнях, чтобы мисс Уоррик могла сесть в лодку, и проследи, чтобы там же оказались и ее чемоданы, – приказал Этан Бладуил и обратил взгляд своих суженных глаз к Дарвину: – Мы полагали, как и сообщалось в записке, что за мисс Уоррик и в самом деле никто не приедет до завтра.

– Да, мы именно так и думали, – примирительно сказал Дарвин, – однако ялик был починен значительно раньше, чем мы ожидали. – Он прокашлялся и добавил, сокрушенно взглянув в сторону Чины: – С тех пор как «Добрая надежда» потонула вместе с мистером Уорриком прошлым летом, у нас осталось всего лишь это суденышко. Вчера, когда на нем плавал мистер Дэймон, в днище образовалась пробоина, которую было ужасно трудно заделать.

– Выходит, «Добрая надежда» так и не была поднята на поверхность? – спросила Чина.

– К сожалению, нет. Она так и осталась там, как и сам мистер Уоррик.

– Понятно. Я этого не знала. В письме мамы мало что говорилось конкретно об этом.