Великолепная афера

— Анафранил это более старое средство, производимое в Швейцарии и содержащееся в каталоге Швейцарского общества химических отраслей, — поясняет доктор Клейн. — По составу лекарство, которое я прописал вам, более сильный ингибитор, но он действует иначе… — Внезапно он умолкает. Отклоняется назад, очки съезжают на самый кончик носа. — Но вы-то, конечно же, пришли ко мне не затем, чтобы обсуждать химический состав препаратов.

— Надеюсь, что так, — смеется Рой.

— Тогда поговорим.

— Поговорим… — соглашается Рой и замолкает, подыскивая нужные слова. — А о чем?

— Да обо всем. О чем хотите. Есть что-либо, что гнетет вас?

— Каким образом?

Клейн откладывает в сторону папку с историей болезни Роя и, сцепив пальцы, кладет руки перед собой на стол.

— Что-то такое, что вы хотели бы прогнать вон из сердца; что-то такое, о чем вы хотели бы рассказать кому-то, неважно кому. Вот такого слушателя вы и видите сейчас перед собой. Рассказывайте мне о своих делах.

На какое-то мгновение Роя охватывает желание рассказать о той женщине из прачечной. Он хочет рассказать Клейну, на что он живет, как добывает деньги. Он хочет изложить все по порядку, раскрыться, поведать ему все и начать все сначала.

Он хочет описать ему ту женщину из прачечной. Не упуская никаких деталей и подробностей. Дешевые колечки, разваливающуюся машину, убогую жизнь. Обесцвеченные волосы, дряблую кожу, потухший взгляд. Те шесть тысяч долларов, которых она лишилась, были сняты со счета до последнего цента. Три штуки из этих шести сейчас в его доме и покоятся в чреве керамической лошади, до отказа набитом деньгами. А под сиденьем в его машине спрятана половина такой суммы. Он хочет рассказать о способах выманивания денег, о каждом трюке, который ему известен, и посвятить доктора во все мошеннические таинства игр, какие он пожелает узнать. Он хочет рассказать Клейну обо всем, что умеет делать, и обо всем, что делает.

— Да я ни о чем таком и не думаю, — говорит Рой, отмечая про себя, что ковер по-прежнему очень темный.

Клейн замолкает. Ждет. Рой поводит плечами.

— Ну, если взглянуть… — наконец решается доктор. — В прошлый раз мы немного поговорили о вашей бывшей жене.

— Мы говорили?

— Ну, в основном-то говорил я. Вам это было не особенно интересно, если я правильно понял, но мне кажется, что сегодня, раз уж вы чувствуете себя… чуть получше… то, может, мы немного об этом поговорим.

— Да не знаю, — отвечает Рой. — Я думал, мы просто поговорим… так, ни о чем, понимаете? О спорте, например, а потом вы дадите мне еще одну упаковку.

— Конечно, мы так и сделаем. Не сомневайтесь. Просто представьте себе кое-что. Встретились два приятеля; вот они сидят за столом, «слушай, а как эти деляги, а эти кидалы, а эти щенки… да… ну, а как твоя-то жизнь, как твоя бывшая жена…»

Рой не может сдержать улыбку; Клейн знает, как подобрать ключ к нему. Этот парень ему почти нравится.

— Так вы хотите узнать о Хедер? — спрашивает Рой.

— Если вы готовы поговорить об этом.

— Конечно готов, но боюсь, это будет не очень интересно.

— Выслушивать скучные истории — это моя профессиональная обязанность.

— Ну что ж, — соглашается Рой. — Я расскажу вам о Хедер.

* * *

Когда они встретились, ей было девятнадцать; девятнадцать, и она уже хорошо знала цену своему телу. Она ходила так, как будто на ходу исполняла танец живота, а, когда занималась любовью, двигалась, как гимнастка. В Хедер, казалось, не было ничего жесткого, негибкого. Настроение ее менялось легко и быстро: радость переходила в волнение, волнение в озлобление и так далее. Когда она бывала нужна, ее не оказывалось рядом, и оказывалась рядом, когда ее присутствие было излишним. Она всегда пребывала почти на грани общепринятого и всегда присматривалась к чему-то. Но ее никогда не удавалось заарканить или застать врасплох.

Заарканил ее Рой. За восемь месяцев до этого его с треском выгнали из армии, что подтверждали постоянно хранившиеся в кармане документы. Никто конкретно в этом не виноват, а вместе с тем все виноваты. В те дни он часто дрался. Много пил. О многих своих драках он уже позабыл. Клуб, в который он забрел в тот вечер, имел скандальную репутацию. До этого Рой там не бывал. А после тем более.

Она танцевала в толпе мужчин, и ее белые, до самой талии волосы подпрыгивали вместе с телом в такт музыке. Попку туго обтягивали кожаные брючки, распашонка на бретельках, снизу отороченная бахромой, прикрывала маленькие крепкие груди. В центре внимания посетителей обычно был левый угол танцевального помоста, она это знала. И выставляла там себя напоказ. Позже, когда они начали встречаться, Рой узнал, что она, перед тем как выйти на танцевальный помост, массировала свои соски. Ей надо было, чтобы они выпирали, как бы объявляя о ее присутствии. Вот такой была Хедер.