Великолепная маркиза

— Это неверные сведения, — уверенно заявил барон. — Дюмурье, если верить слухам, собранным мной по дороге, находится в Сент-Мену. И начальник почтовой станции в Пон-де-Сом-Вель, где мы меняли лошадей сегодня вечером, просил нас заверить генерала в его безоговорочной преданности. Дорога на Париж свободна!

Король мгновенно встал, отодвинул ногой табурет и отбросил в сторону трубку. На закопченном потолке таверны его тень напоминала вставшего на задние лапы огромного медведя.

— Что я вам говорил? Я оказался прав! Дорога свободна, вы слышали это, герцог? Нам необходимо завтра же выступить и идти вперед, чтобы заставить этих каналий заплатить за свои преступления!

— Прежде всего, сир, необходимо освободить короля Людовика и его семью. Их держат в Тампле, и им угрожает смертельная опасность, уверяю вас. Начались разговоры о процессе над королем. Некоторые отчаянные головы мечтают об эшафоте.

Суровое лицо генералиссимуса стало еще мрачнее.

— Опасность не может быть настолько серьезной! Мы не можем углубляться еще дальше в провинцию Шампань. Мы сейчас слишком слабы…

— Располагая армией в шестьдесят тысяч человек? Вы шутите?

— Да, у нас шестьдесят тысяч солдат, но видели бы вы, в каком они состоянии. Уже многие недели льет дождь. Резко похолодало, а они в летней форме, потому что в августе никто не надевает зимнюю форму. Их косит болезнь, в лагерях стоит вонь от кровавого поноса. Нельзя сражаться, ведя в бой армию призраков. Здесь мы наконец нашли провиант. Подождем хотя бы прихода австрийцев Клерфайта, которым еще надо пройти через Аргонну, и эмигрантов графа д'Артуа, которые идут следом за ними.

— Чтобы император Австрии стяжал всю славу в одиночку? Об этом не может быть и речи. Я хочу первым войти в Париж. А наши солдаты, даже слабые, прежде всего солдаты! Они найдут нужные силы.

— Сир, — снова заговорил герцог Брауншвейгский, — позвольте мне настоять на своем. Это в наших общих интересах. Если Дюмурье стоит в Сент-Мену и контролирует ущелья в Аргонне, то мы будем отрезаны от наших тылов и окажемся между двух огней. Поверьте мне, Париж будет обороняться. Неужели вы желаете видеть, как падет ваш последний солдат?

— Чушь! Один прусский солдат стоит десяти французских, и я, их король, хочу, чтобы они шли вперед! Они добьются победы!

— Сир, вы доверили мне ведение войны. Я генералиссимус.

— А я король! Завтра же мы пойдем вперед к дороге на Париж! И отрежем Дюмурье от его тылов! А, вы все еще здесь?

Последняя фраза относилась, разумеется, к де Бацу, который с тревогой слушал словесный поединок двух гигантов. До этой минуты он полагал, что король и герцог единодушны. И вот герцог вдруг не желает двигаться вперед. Барон спрашивал себя, какую роль в этом странном поведении сыграли бриллианты короля Франции? Герцог их, несомненно, получил. Но надо было отвечать королю Пруссии.

— Ваше величество не позволили мне уйти, — с поклоном ответил он.

— Но вы согласны со мной? Мы должны идти на Париж?

— Надо как можно скорее освободить короля…

— Ради этого вы ехали ко мне? — спросил герцог Брауншвейгский.

— Ради этого… И есть кое-что еще, но это может подождать, ваше высочество!

— Тогда уходите! Если мы выступим на заре, мой адъютант, полковник фон Массенбах, проследит за тем, чтобы вы последовали за нами. И где мы бы ни оказались, завтра вечером мы с вами увидимся. С вами и вашей спутницей!

Больше добавить было нечего. Де Бац откланялся и пошел за офицером, вошедшим в тот момент, когда герцог назвал его имя. Когда они выходили, на них буквально налетел мужчина в гражданской одежде. Его костюм был безупречен, если не считать нескольких капель грязи на сапогах, чего при такой погоде невозможно было избежать. Своей чистотой и ухоженностью мужчина резко выделялся на фоне окружающих его прусских офицеров. Не обращая внимания на барона, он бросился к фон Массенбаху, который оказался на полголовы выше незнакомца.

— Сообщите герцогу Брауншвейгскому, что я должен немедленно его увидеть! Это очень важно. Речь идет о тех людях, что приехали в карете, которая стоит на другой стороне площади. Я могу поклясться, что их прислала Коммуна Парижа!

— Не клянитесь, сударь, вы раскаетесь в этом. Это моя карета, — сухо ответил ему де Бац.

— Вы можете назвать себя?

— Только после того, как вы скажете мне свое имя!

— А почему бы и нет? Я маркиз де Понталек, особый эмиссар монсеньора регента Франции!

В глазах барона загорелись искры гнева.

— Регента? Не слишком ли вы торопитесь? Насколько мне известно, король еще жив!

— Не сомневаюсь, что это ненадолго. Этому несчастному королевству нужен настоящий хозяин. Мы бы никогда не оказались в таком положении, если бы граф Прованский был старшим братом! Но вы мне так и не сказали, кто вы такой.

— Я барон де Бац, особый эмиссар его величества короля Франции и Наварры Людовика XVI!