Великолепная семерка

– Это не доброта. Это практичность, – Кальвера многозначительно поднял вверх палец. – Я ничего против вас не имею. Поговорим как два опытных человека. Ничего личного, только бизнес. Вы, господа, приехали сюда из Техаса. У вас там много друзей. И если с вами что-то сейчас случится, то я уже никогда не смогу побывать в Техасе. У нас тут новости разлетаются быстро. Зачем же я буду из-за вас ломать свой бизнес? Поэтому вот что я вам предлагаю. Я вам предлагаю свободу. Отправляйтесь домой, и забудем о нашей встрече.

– Домой? – спросил Крис. – Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас, – живо ответил Кальвера. – И я даже помогу вам. Я дам вам еду на дорогу, чтобы вы не проголодались. Вы заберете своих лошадей и все свои вещи. Единственное, что вы оставите здесь, – свое оружие.

Крис еще раз обвел товарищей взглядом. Сдать оружие? Это могло означать только то, что смерть отложена на несколько минут. Но зачем Кальвере хитрить? Он мог без особых хлопот перестрелять их при въезде в деревню. Но не сделал этого. Может быть, не сделает этого и тогда, когда они останутся безоружными?

Он перехватил взгляд Винна, и тот едва заметно кивнул ему.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Мы уйдем, – сказал Крис. – Могу я узнать, что будет с жителями этой деревни?

– Они получат по заслугам! У них начинается новая жизнь, по новым порядкам, но сначала надо сполна рассчитаться за старое! – Гримаса злобы перекосила физиономию Кальверы. – Это не зависит от того, убью я вас или отпущу. Поймите…

Кальвера привстал, опираясь руками о стол. Приблизив свое лицо к лицу Криса, он жарко заговорил, понизив голос:

– Поймите, это же политика. Политика! Мне надо держать их в страхе. Они должны навсегда усвоить, что я для них и отец, и мать, и бог, и дьявол. Вы помогли мне в этом, именно поэтому мне незачем вас убивать. Я ничего против вас не имею. Я верну вам оружие, как только вы уедете. Вы увидите, как я вам доверяю. Вы же деловой человек, и вы не повторяете невыгодных операций. Это бизнес. Просто бизнес, ничего личного.

Крис положил руки на пояс, засунув большие пальцы под пряжку. Все замерли, и даже Кальвера затаил дыхание, и на носу его застыла капелька пота.

– Хорошо, – громко и отчетливо произнес Крис. – Мы сдаем оружие.

Он расстегнул пряжку, сдернул набедренную кобуру и аккуратно положил пояс с оружием на стол перед Кальверой. Вторым подошел Брик. Его пояс так увесисто упал на стол, что Крис невольно удивился – как же он мог таскать на себе такую тяжесть? Впрочем, освободившись от груза, Брик ничем не показывал, что испытывает облегчение. Скорее, наоборот.

Ли сдал свою набедренную кобуру с длинноствольным «смит-вессоном», а потом, подумав, извлек из-под жилета еще и короткоствольный револьвер. Опустевшую потайную кобуру он сдавать не стал, наверно, справедливо полагая, что она к нему не вернется, даже если бандиты намерены исполнить обещание главаря.

Крис внимательно следил глазами за Чико. Малыш, когда настала его очередь, резко побледнел и порывисто шагнул вперед. В следующий миг его револьвер оказался в руках Криса, а потом – на столе Кальверы.

– Все идет отлично! – сказал главарь бандитов. – Сантос! Собери их карабины из седельных подсумков. Пусть лошадки не страдают от тяжести оружия. По крайней мере, пока не пересекут Рио-Гранде! Идите, господа, собирайтесь в путь. Если вы испытываете нужду в чем-либо, можете смело брать это у местных жителей. Все они – ваши должники!

И Кальвера залился злорадным смехом.

ВИНСЕНТ КРОКЕТ, АДВОКАТ И УТЕШИТЕЛЬ

Я еще не знал, удастся ли мне дожить до утра, но уже понимал, что мистеру Кальвере жить осталось недолго.

Он поступил по-своему благоразумно, не начав стрелять в нас, когда мы приблизились на расстояние выстрела. В ночной перестрелке пули подчиняются не стрелкам, а судьбе. А искушать судьбу даже Кальвера боится.

Хватит ли ему благоразумия уничтожить нас по дороге?

Пока главарь банды вел себя, как опытный командир. Взять хотя бы его встречный маневр, когда он без единого шороха снялся из лагеря и вошел в деревню. Его бойцы подчинялись ему беспрекословно. Характерно, что я ни разу не услышал голоса ни одного из бандитов. Не считая предсмертных криков, конечно. Когда Кальвера говорил, они не просто молчали – они превращались в камень. Да, эту команду трудно напугать. Ее можно только уничтожить.

Впрочем, они бьются за жизнь. Не их вина, что жизнь им досталась именно такая – скитаться по горам, отнимать хлеб у крестьян, утонять скот у фермеров…

Они бьются за свою жизнь. А мы – за свою. Мы тоже не виноваты, что встретили на своем пути этих несчастных землепашцев и согласились защитить их право безбоязненно пахать землю.