Великолепная страсть

– Они напоминают мне нас с тобой в этом возрасте.

Его рука непринужденно переместилась на ее плечи.

– Я никогда не переставал любить тебя, дорогая.

– Брэд, пожалуйста…

– Нет, Майра, ты выслушаешь меня. То, что я сказал тебе вчера, чистая правда. В Китае я получил по заслугам. Жизнь – это азартная игра, где ставки высоки, а я, как ты знаешь, азартный игрок.

– Ну, пожалуй, это эвфемизм. Следовало бы сказать «авантюрист».

– Ладно, пусть авантюрист. И все же это не имеет отношения к тому, о чем я хотел сказать. Майра, а что, если бы я предложил тебе склеить нашу разбившуюся на кусочки жизнь?

– Да ты, верно, не в своем уме.

Она попыталась встать, но он удержал ее:

– Нет, это было бы вполне разумным и логичным шагом. Послушай, все эти годы я держался в стороне от тебя только потому, что это был единственный честный и достойный способ справиться с обстоятельствами. Вы с Флинном были счастливы, и я не имел права вмешиваться и разрушать вашу жизнь. Видит Бог, я и так натворил глупостей. Есть и еще кое-что…

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, не спуская с нее пристального взгляда.

– Та женщина, что была в Вашингтоне, я даже не помню ее имени, так мало она значила для меня. Да, я был тебе неверен, но не потому, что был не удовлетворен тобой или недоволен нашим браком. Майра, нет другой женщины на свете, которая волновала бы меня больше, чем ты. И никогда не будет. Сунь Ин тоже была всего лишь средством к достижению цели.

– А по-твоему, цель всегда оправдывает средства. Пусти меня, Брэд, и, пожалуйста, уходи немедленно.

– Не раньше, чем ты выслушаешь меня. Я почувствовал себя ужасно, когда узнал о смерти Флинна, поверь мне! Он был хорошим мужем тебе и отцом Пэту и Дезирэ. Да упокоит Господь его душу. И все, я думаю, наступило время тебе забыть о своей святости. Я, конечно, не ангел, но и ты тоже. Разве тебе не известно, что я знал о твоем романе с Шоном и знал, что он начался до того, как меня поймали со спущенными штанами в будуаре Сунь Ин?

Майра растерялась:

– Кто тебе сказал такую нелепость?

– Конечно же, Флинн. А кто еще?

Теперь он отвернулся, чтобы не видеть ее лица.

– Видишь ли, когда он просил меня не разрушать его жизнь, он прибег к самым отчаянным мерам, чтобы сохранить тебя. И рассказал мне о вашем романе. Не могу сказать, что осуждаю тебя. Я был негодяй. Я пренебрегал тобой. А Флинн всегда нравился женщинам, и он боготворил землю, по которой ты ступала. И было вполне естественным, что ты обратилась к нему в поисках утешения, покоя и страсти одновременно. Прошлое осталось в прошлом. Давай похороним его. Давай начнем сначала.

– Откроем новую главу? – размышляла она вслух.

– А что в этом такого? Я люблю тебя не меньше, чем всегда, так же глубоко и крепко, а мои инстинкты говорят, что и ты ко мне не совсем равнодушна.

– Право, не знаю.

Неожиданно он обнял ее и поцеловал в губы.

Она сопротивлялась, но он был намного сильнее. Вскоре силы ей изменили, воля оставила ее, и она покорно покоилась в его объятиях. Все ее тело пронизало расслабляющее тепло. Оно проникло в ее плоть и зажгло огонь в ее чреслах. Все ее нервные окончания ожили и завибрировали, и внезапно она ощутила такой приступ желания, какого не испытывала давно. Майра слабо застонала, обхватила его за шею и привлекла к себе. Его язык проник в ее рот и коснулся ее языка. И теперь она сознавала, что их плотская близость неотвратима. Его рука скользнула под ее юбку и принялась ласкать ее, поднимаясь все выше и выше по внутренней стороне бедер, пока пальцы его не достигли своей цели.

– Раз уж это случится, – сказала Майра, – пусть все будет по-человечески. Пойдем в спальню.

Пока они раздевались, Майру поразила мысль о том, что все, что с ними происходило, она воспринимала как нечто естественное, будто и не было их многолетней разлуки. Их движения были столь же слаженными, как много лет назад, и они вместе испытали пик наслаждения. В этот момент в ее голове промелькнуло воспоминание об известном ей древнегреческом мифе, о мужчине и женщине, двух половинках единого существа, искавших друг друга и нашедших.

Магия страсти и любви оказалась столь же действенной и могучей, как и прежде, и испытанный ими экстаз был невообразимым и неописуемым. Ее тело содрогалось от этих волшебных судорог, страсть просто разрывала ее на части. И наконец наступило блаженство покоя – мир, ясность и полное удовлетворение. Это было божественным, райским наслаждением.

Обретя способность говорить, Брэд сказал Майре:

– Мы получили все причитающееся нам, все, что мы потеряли за эти годы, все, чего были лишены.

Она уже была готова напомнить ему, что все эти годы они оба не вели целомудренную жизнь, но сдержалась. Слишком прекрасна была эта минута, чтобы портить ее язвительными замечаниями.

– Полагаю, нам лучше одеться и вернуться в гостиную, – заметила Майра. – Вероятно, скоро вернется Дезирэ.

– Черт возьми! – выругался он. – Я не хочу больше никогда расставаться с тобой.

Она сказала ему на ухо:

– Будь доволен тем, что мы испытали сегодня. Мы не должны спешить, особенно учитывая чувства Патрика.

Брэд вскипел: