Великолепные Эмберсоны

Какое-то время до Джорджа доносились только невнятные отзвуки разговора: дядя с братской тревогой и заботой что-то доказывал маме, но можно было только предполагать, что конкретно он говорит. Казалось, он что-то подробно объясняет; иногда его голос смолкал, и Джордж понимал, что сейчас говорит мама, но она делала это тихо и он ничего не слышал.

Вдруг ее голос зазвучал очень громко. Даже толстые двери библиотеки не смогли заглушить ее крик: "О нет!" Она явно не хотела верить тому, что сказал ей брат: и всё равно, была ли это ложь или правда, которую она не желала знать. Она закричала, словно от настоящей боли.

Возглас боли прозвучал вновь, уже совсем близко к Джорджу: кто-то отчаянно сопел прямо над его головой, и он посмотрел на лестничную площадку, на которой, опираясь на перила и прижимая к лицу платок, стояла Фанни Минафер.

- Я знаю, почему она вскрикнула, - хрипло зашептала тетка. - Он только что рассказал ей, что ты сделал с Юджином!

Джордж бросил на нее мрачный взгляд через плечо.

- Иди к себе в комнату! - приказал он и начал спускаться, но Фанни, догадавшись о его намерениях, поспешила за ним и схватила за руку.

- Ты же не пойдешь туда? - просипела она. - Ты не...

- Отстань!

Но она уже крепко вцепилась в него:

- Нет, Джорджи Минафер, никуда ты не пойдешь! Будешь держаться оттуда подальше! Будешь!

- Отпусти!

- Ни за что! Вернись! Сейчас ты поднимешься к себе и оставишь их в покое, вот что ты сделаешь! - И она еще решительнее схватила его и рванула на себя - и не отпускала, несмотря на то что он пытался вывернуться, впрочем, стараясь не причинять ей боли. Она накинулась на него с таким самозабвением, отбросив все условности, что ей удалось затащить его на площадку между первым и вторым этажами.

- Хватить смешить народ... - гневно начал он, но она оторвала одну руку от его рукава и зажала ему рот.

- Цыц! - Ни на секунду в пылу это нелепой борьбы она не повысила голос. - Тихо! Это неприлично, это как скандалить перед операционной! Пошли на второй этаж, давай!

Джордж неохотно подчинился, но, дойдя до верха, Фанни встала на последней ступеньке, преграждая путь.

- Слушай! - сказала она. - Как тебе в голову стукнуло идти туда прямо сейчас! Это невероятно! - Тут ее нервное воодушевление пропало, и она заплакала. - Какая же я дура! Я думала, ты всё знаешь, иначе бы ни за что, ни за что так не поступила. Я даже вообразить не могла, что ты наломаешь столько дров. Понимаешь?

- Плевать я хотел, что ты там навоображала, - буркнул Джордж.

Но Фанни не умолкала и, несмотря на всю свою нервозность и подавленность, следила за тем, чтобы говорить не слишком громко:

- Думаешь, я могла представить, что ты выставишь себя таким болваном у миссис Джонсон? О да, я видела ее сегодня утром! Она не захотела разговаривать со мной, но на обратном пути я столкнулась с Джорджем Эмберсоном, вот он поведал мне, что ты натворил! И неужели ты думаешь, я могла представить, что ты выкинешь, когда к нам придет Юджин? Да, я и это знаю! Я всё видела из окна своей спальни: видела, как он подъехал и тут же уехал обратно, а у дверей-то был ты! Конечно, он рассказал об этом Джорджу Эмберсону, и поэтому он здесь. Сейчас он всё передаст Изабель, а ты, бог знает зачем, захотел вмешаться! Оставайся тут, и пусть брат всё ей сообщит, она ему не чужая!

- Как будто я чужой! - сказал Джордж, бросая ей вызов, но она лишь устало рассмеялась.

- Ты! Ты уж о близких позаботишься!

- Я позабочусь о ее добром имени! - горячился он. - Когда думаешь о ком-то родном, в первую очередь заботишься об этом! Слушай, по-моему, ты сделала неправильные выводы из того, что случилось вчера!

Фанни заломила руки.

- Я совершила непоправимое! - запричитала она. - Но ничего не вернуть, я слишком поздно поняла, что наделала! У меня не хватило ума пустить всё на самотек. Я не имела права влезать, да я и не хотела вмешиваться, а хотела всего лишь поговорить, поделиться хоть с кем-то! Я-то думала, ты всё и так знаешь. Правда, думала! Да я бы руку себе отрубила, лишь бы не дать тебе сделать то, что ты наделал! Я так страдала, мне надо было с кем-то поделиться, я не желала зла. Но я вижу, что вышло... какая же я была дура! Нельзя было влезать. Юджин всё равно на меня бы не посмотрел, как я раньше этого не понимала! Он бы ко мне ни разу не подошел, если б не она, ни разу! Надо было мне оставить их в покое, потому что он на меня не взглянул бы, если б не Изабель. Они зла никому не причинили: Уилбур был с ней счастлив, а она всегда верна ему. А то, что Юджин всегда был в ее мыслях, так это не преступление, она ему в этом не признавалась и давала мне полную свободу действий! Когда только могла, оставляла нас наедине... даже после смерти Уилбура, но что толку? И вот я продолжаю, хотя делаю только хуже - и себе... - Фанни опять заломила руки, - ...и их погубила!

- Полагаю, ты намекаешь, что в этом моя вина, - горько вставил Джордж.

- Да! - она всхлипнула и обессиленно оперлась о перила.

- А вот и нет, я как раз спасаю мать от катастрофы.