Великолепный и сексуальный

– Ты уверен, что хочешь этого? Мы бы нашли, что обсудить, могли бы вспомнить немало интересного.

Броуди с досадой провел ладонью по лицу. Мэдди пыталась его отвлечь, сбить с толку. Но нет, этот номер у нее не пройдет.

– Что происходит?

– Ничего, что бы тебя касалось.

– Неужели? А я уверен, что меня как «мужа» очень даже касается.

Мэдди отвернулась, не удостоив его ответом. Броуди оставалось лишь любоваться ее почти прямой обнаженной спиной и гордо расправленными плечами.

Да, эту Мэдди он хорошо знал. Перед ним была уверенная в себе женщина, которая привыкла быть хозяйкой положения. В «Скай Хай эйр» она смущала его своей утонченной элегантностью, неприступностью, присущей тем, кто избалован роскошью. На ней словно было написано: «Не приближайся!»

За минувшие полтора месяца ничего не изменилось.

Однако Броуди не думал уходить.

Глава 6

«Ну и денек, хуже и быть не может», – подумала про себя Мэдди, следуя по коридору. Броуди шел за ней, не отставая ни на шаг. Они оказались в прачечной, где Линн развесила свое нижнее белье после стирки. Мэдди, пригнув голову, ловко двигалась под веревками, но Броуди, даже пригнувшись, умудрился задеть их. Черные кружевные трусики упали на пол. Броуди наклонился и поднял их. В его руках они казались невероятно маленькими, едва ли не кукольными.

Возмущенно воскликнув, скрывая за досадой, возможно, совсем иное чувство, Мэдди выхватила трусики у него из рук и, вытянувшись в полный рост, повесила обратно на веревку. Стоя спиной к Броуди, она чувствовала его близость. Его присутствие Мэдди ощущала всегда, но в этот день – особенно остро. Она соскучилась по нему. Ужасное признание самой себе.

Броуди обвел глазами развешанное белье. Он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее всяких слов.

– Белье моей сестры, – обронила Мэдди, продолжив путь.

Броуди двинулся за ней. Черт побери, ей не удалось ни смутить его, ни отвлечь. Похоже, Мэдди начинала терять форму. Остановившись в холле, она пристально посмотрела на дверь. Броуди положил ей на талию свою большую теплую ладонь, заставив повернуться и посмотреть ему в глаза.

Мэдди поняла, что случайно пробудила в нем инстинкты самца, вожака стаи, готового рыть землю ради достижения цели. Решимость читалась на всем его лице: в твердой линии подбородка, в очертаниях губ, в пристальном яростном взгляде, устремленном на нее.

Броуди знал ее лучше, чем она могла вообразить. Хоть и старался на работе всеми силами держаться от нее подальше…

Довольно, одернула себя Мэдди, пытаясь отогнать навязчивые мысли. На это еще будет время. Сейчас ее занимали дела поважнее. Речь шла о жизни и смерти Линн. И ее самой.

А теперь и Броуди.

Мэдди слышала угрозу Рика. Тот высказался ясно: дядя велел Линн отправляться на Стоун-Кей, а если она не вернется, он заставит ее пожалеть. Разразится буря. Прольется кровь.

– Броуди.

– Да, Мэдди, – с удивительным спокойствием произнес он. За его невозмутимостью угадывался гнев, и все же голос звучал ровно.

– Я в отпуске, – напомнила Мэдди, умолчав о том, что вернуться к работе ей скорее всего уже не придется. Она даже думать об этом не могла, не то что произнести вслух. – Сейчас я на тебя не работаю, а потому все, что происходит в моей жизни, тебя не касается.

– Возможно, так и было несколько минут назад. Но теперь мы одна семья.

– Прекрати.

– Нет, это ты прекрати. – Он был в ярости. – Какого дьявола здесь творится, Мэдди? Кто тот придурок, что говорил с твоей сестрой?

Слова Броуди не слишком ее волновали, но его красивое мужественное лицо и крепкая мускулистая фигура, от которой так и веяло грозной силой, заставили сглотнуть невольно подступавший к горлу ком.

– Ты не поверишь, если я тебе расскажу.

– А ты попробуй.

Попробовать Броуди, как пробуют сладкий ликер или мороженое? Эта нереальная фантазия не раз приходила Мэдди в голову до тех пор, пока не появилась Линн, и весь ее стеклянный мир не разлетелся вдребезги. Прежде Мэдди представляла страстные и волнующие сцены с участием Броуди, но теперь эти мысли казались ей пустыми мечтами, страшно далекими от реальности. Она потянулась к ручке, но прежде чем успела ее открыть, Броуди уперся ладонью в дверной косяк у нее над головой, заблокировав выход.

Стоя лицом к двери, Мэдди уставилась на его сильную мускулистую руку и широко расставленные пальцы. Длинные пальцы, покрытые шрамами от бесчисленных порезов – такое обычно происходит при ремонте самолетов. Умелые, ловкие пальцы, всегда теплые, а главное нежные. Броуди обхватил ладонями ее лицо, когда она поцеловала его, и стоило Мэдди закрыть глаза, она тотчас вспоминала это прикосновение, переживая вновь и вновь испытанное тогда ощущение. Она целую вечность училась подавлять чувства, пока не смогла скрывать ото всех то, что творится в ее душе. Особенно от мужчин. Но мужчины, с которыми Мэдди встречалась, оставляли ее равнодушной. Когда она смотрела на них, нервы ее не звенели, как струны, а сердце не колотилось о ребра, не готовилось выскочить из груди.

С Броуди все было именно так.

– Мэдди.