Великолепный любовник

Как ее угораздило согласиться на это? Неужели она и правда думала, что выдержит, что сможет спокойно наблюдать, как эти леди – включая Вайолет – будут бороться за благосклонность Бэкенхема?

Интересно, что думает об этом сам граф. Другой мужчина наслаждался бы вниманием, но Маркус… Скорее всего, от такого обожания ему будет только неловко.

Мысль слегка взбодрила Джорджи, но она напомнила себе, что, несмотря на все его презрение к льстецам, он мужчина, а женщины могут быть чрезвычайно хитры и заставить кавалера чувствовать себя господином.

Но если он окажет предпочтение одной из леди? Хуже того: если он влюбится в одну из них? В Вайолет? Джорджи вздрогнула.

– Спасибо, что поехала со мной, – произнесла Вайолет где-то в тридцатый раз с момента их выезда. – Я гораздо лучше себя чувствую, зная, что ты здесь.

– Только ради тебя я решилась на это, – произнесла Джорджи, стараясь, чтобы тон был не слишком мрачным.

Если бы не внезапная паническая атака ее мачехи, она бы ногой не ступила в этот дом, отказалась участвовать в унизительном фарсе.

Как бы леди Арден ни пыталась оформить прием, все знали причину приглашений в имение Бэкенхемов. Граф Бэкенхем хотел жениться и выбрать невесту с максимальным комфортом. Свахи-матери проведут перед ним своих детей, словно скот на рынке.

Внезапная болезнь леди Блэк была очень некстати. Леди действительно заболела. Ничто меньшее, чем полная недееспособность, не могло заставить мачеху остаться. Возбуждение в ожидании приема, без сомнения, привело к последнему истерическому припадку. Доктор диагностировал нервное истощение и отправил леди Блэк на воды в Бат.

Зная, как глупо было бы ожидать быстрого выздоровления или проявления силы воли от мачехи, Джорджи предложила остаться, чтобы выхаживать ее. Вайолет тоже сказала, что не может оставить маменьку в таком состоянии.

Однако леди Блэк настояла, что забот жены ее брата и доктора Вильсона будет вполне достаточно. В конце концов, ее нервы уж точно не выдержали бы, если бы Вайолет упустила такую возможность.

И вот Джорджи здесь, готовится к дням изощренной пытки.

За огромными воротами из кованого железа начиналась длинная дубовая аллея к дому. Наконец, после последнего поворота, Уинфорд предстал их взгляду – монолит под низко нависшим небом.

Джорджи наклонилась вперед, выглянула в окно. Она думала, что особняк лишь казался ей величественным, но в действительности память скорее преуменьшала его масштабы.

Если Бэкенхем хотел привлечь внимание будущей графини, какую честь ей оказывают, он не мог придумать лучшего способа, чем пригласить кандидаток сюда. Какая женщина не хотела бы стать хозяйкой такого дома?

Джорджи была готова поклясться, что хозяйство отлажено как часы. Его сиятельство не позволил бы дому прийти в запустение, как его дед. Участок и внешнее убранство дома были тому свидетельством. Ухоженные сады и газоны были окружены лесами. Вьюнок на камнях фасада был аккуратно подрезан, окна блестели, дорожки посыпаны гравием.

– Боже, – сказала Вайолет, – дом больше, чем мне казалось. Странно, ведь я была ребенком, когда последний раз видела его.

Шесть лет назад Вайолет было двенадцать или около того. Помнит ли ее Бэкенхем? Вероятно, нет. Молодые люди редко обращают внимание на маленьких девочек.

– Ты должна посетить Кловерли, пока ты здесь, – напомнила ей Джорджи.

– Но ведь он сдан в аренду, – запротестовала Вайолет, – я не хочу навязывать себя жильцам.

– Ты должна написать им и попросить о встрече. А лучше попроси лорда Бэкенхема сопровождать тебя. Он более чем заинтересован в поместье, и этот визит сразу выделит тебя из остальных претенденток.

Вайолет широко распахнула глаза.

– Ты имеешь в виду, что он не будет сражен моей красотой и обаянием? Я должна заманивать его наследством? Какое разочарование!

Джорджи пристально взглянула в глаза Вайолет, блеск их успокоил ее. Видимо, ей только показалось, что в голосе сестры промелькнула циничная нотка.

– Конечно, он будет сражен, – ответила Джорджи, – но люди вроде Бэкенхема никогда не руководствуются исключительно своими порывами, Вайолет. С практической точки зрения, Кловерли – весьма мощный аргумент. Он хочет вернуть земли, потерянные дедом.

Возможно, и она напрасно ждала от него чего-то, кроме женитьбы по расчету, столько лет назад? Ну что же, если в ней и осталось какое-то тщеславие, прием наверняка растопчет его останки… И снова Джорджи прокляла немощность мачехи. Она чувствовала себя как медведь в клетке по пути на травлю.

Карета резко остановилась. Гром прогремел в небесах, будто предвещая ее судьбу.

– Хм. Пожалуй, придется обойтись без дневной прогулки, – Джорджи посмотрела на быстро темнеющее небо. – Какая жалость. Я так хотела возобновить свое знакомство с имением.

Она искала хоть какой-то способ сбежать от предстоящего испытания высшим обществом.

Предстоящее унижение наверняка усугубят сплетни претенденток и их матерей.

Лакей в зеленой ливрее открыл дверь кареты и опустил ступеньки. Другой лакей держал зонтик.