Великолепный любовник

Бэкенхему было жаль ее! Она боялась такого поворота. Боже, она готова была провалиться под землю от смущения. А уж ярости не было границ.

На этот раз Джорджи удалось сдержать свои эмоции.

– Я всецело одобряю их союз, и я говорила об этом Бэкенхему. Я не только мечтаю видеть Вайолет счастливой в замужестве, но также желаю знать, что Кловерли-Мэнор в хороших руках.

– С этой задачей никто не справится лучше Бэкенхема.

– Вот именно.

– В таком случае я могу предположить, что вы никоим образом не будете мешать своей сестре и ее шансам на помолвку? – уточнил Лидгейт.

– Я постараюсь быть так неприятна графу, как только возможно.

Лидгейт удовлетворенно кивнул:

– Отличная стратегия. Вы могли бы немного пококетничать с кем-то из джентльменов, раз уж хотите вызвать его неприязнь.

Джорджи наморщила нос:

– Например, пофлиртовать с вами.

Лидгейт рассмеялся:

– Не дай бог! Дорогая, вы слишком очаровательны, а я чересчур восприимчив. Я, несомненно, потеряю голову, и мое сердце будет отдано вам навеки.

– Невозможно, Лидгейт. Все прекрасно знают, что у вас нет сердца.

– В таком случае, Хардкасл, – порекомендовал он.

Она посмотрела на пару впереди – лорд Хардкасл терпеливо выслушивал болтовню леди Шарлотты.

– Но он всего лишь мальчик, – возразила Джорджи.

– Мне кажется, он старше вас на год или два, – сказал Лидгейт. – Вчера он весьма галантно ухаживал за вашей сестрой. У него за душой только дом в Ривер-Тик, поэтому сейчас он подыскивает себе невесту из богатых наследниц.

Джорджи до сих пор переживала, что Вайолет могла попасть в сети лорда Пирса. Она не совсем избавилась от тревоги за сестру, и теперь новое романтическое увлечение Вайолет вызывало смешанные эмоции.

Если бы ее сестра отдавала особое предпочтение какому-то молодому человеку, она бы заметила перемену. В любом случае Хардкасл Вайолет не пара.

– Что ж, – сказала Джорджи. – Спасибо за подсказку. Я сделаю все возможное, дабы оградить от этого молодого человека свою сестру.

Они добрались до окраины деревни и окружили Бэкенхема, рассказывающего о местных достопримечательностях.

– Усадьба Кингс-Хед считается обиталищем призрака одной дамы, которая ждала своего возлюбленного, чтобы сбежать с ним в Гретна-Грин. Возлюбленный не явился, и леди свела счеты с жизнью на чердаке этого дома. В годовщину ее смерти призрак бродит по дому, причитая о потерянной любви.

Женская часть присутствующих хором издала протяжный вздох.

Джорджи приподняла одну бровь и протянула:

– Святые небеса, лорд Бэкенхем, оказывается, вы такой романтик.

Произнеся это, она прошла мимо и взяла за руку Хардкасла.

Обращаясь к своему новому пленнику, она сказала:

– Мой дорогой сэр, вы просто обязаны помочь мне советом насчет одной покупки.

Слегка озадаченный, молодой человек произнес:

– О, разумеется, мисс Блэк. Буду рад. Дело важное, я полагаю?

– Жизненно важное, сэр.

Она обернулась и помахала Бэкенхему.

– Умоляю вас, не прерывайтесь, милорд. Вы не будете возражать, если я пропущу лекцию об окрестностях? Как вам известно, я сама родом из этих мест.

На лицо лорда Бэкенхема упала тень, но он склонил голову и повернулся к благодарной аудитории.

Неодобрительные взгляды Бэкенхема навеяли на Джорджи воспоминания о прошлом. Когда она завела Хардкасла в мануфактурную лавку, он наконец поинтересовался:

– Мадам, я сознаюсь в живейшем любопытстве. Что здесь такого жизненно важного?

– Ленты, – торжествующе сказала она, выбрасывая из головы мысли о Бэкенхеме. – Мне необходимы ленты и кружева. Вы должны помочь мне выбрать.

Он рассмеялся. Обаятельная улыбка осветила темно-серые глаза, сделав его лицо невыразимо привлекательным. Юноша не был красавцем, но у него было очень приятное лицо, которое можно назвать красивым в моменты оживления. В эту секунду Джорджиана убедилась в правоте Лидгейта: Хардкасл был опасен.

Обмениваясь с ним шутками и любезностями, Джорджи подумала, как безобидный флирт полезен для души.

– Я запрещаю вам покупать это, – сказал он, показывая ей длинное белое кружево. – Подходит для чепца старой девы, но никак не для украшения божественной мисс Блэк.

Она потянулась к кружеву, усмехаясь:

– Дайте его сюда! Скажите на милость, давно вы стали судьей кружев? И хочу вам напомнить – ведь я и есть старая дева.

Он развеселился:

– Самая юная старая дева из всех, кого я встречал.

И добавил, понизив голос:

– Вы должны быть облачены в экзотические шелка и изумруды, а не в белое кружево. Нет, никаких кружев!

– Что за глупости.

Она собиралась продолжить спор, когда в магазине звякнул колокольчик, и Хардкасл взглянул через плечо Джорджи.

Его обаятельное, дразнящее выражение лица стерлось, быстро сменившись видом голодающего на банкете человека. Она обернулась и увидела входящую в лавку Вайолет.

Джорджи оглянулась на Хардкасла. Господь всемогущий, она должна была догадаться раньше. Интуиция никогда не подводила Лидгейта.

У нее не было возможности сказать, отвечала ли Вайолет взаимностью. В компании Хардкасла она выглядела более оживленной, чем обычно, но Джорджи не могла винить сестру в небезупречных манерах.