Великолепный обмен: история мировой торговли

Кофе передал эстафету столетия чаю. Первый груз высушенных листьев чая Голландская компания доставила в Амстердам в 1610 году. Первый груз чая достиг Англии около 1645 года. А в 1657 году «Кофейный дом Гарроуэя» начал продавать этот напиток в деловом квартале Лондона.^{451} Когда Екатерина Брагансская вышла замуж за Карла II, она привезла в приданое английскому двору не только Бомбей, но и чай, который уже обосновался в Лиссабоне. Как и в случае с хлопком, путь к коммерческому успеху в Англии пролегал прямиком через королевские покои. Только после этого новому обычаю следовало дворянство, затем низшая аристократия и наконец, вздыхая, простонародье. В 1685 году Ост-Индская компания извещала своих закупщиков в Кантоне:

Чай является желанным товаром, и мы, при случае, представляем его близким друзьям при дворе. Посему вам надлежит ежегодно поставлять нам 5-6 ларей самого лучшего и свежайшего чая.^{452}

В 1700 году фунт листьев, за которые китайскому крестьянину платили пенни, продавался в европейских магазинах по 3 фунта стерлингов. К 1800 году цена упала на 95%, до трех шиллингов, и чай стал доступен большинству горожан. В 1700 году чай пили только самые богатые. В середине столетия — большинство представителей буржуазии (в том числе, как известно, создатель «Словаря английского языка» доктор Джонсон) пили его постоянно. К 1800 году чай пили даже в работных домах.

Компания не просто компенсировала потери в цене за счет увеличения объема, который в XVIII столетии с 50 тонн в год увеличился до 15 000. Даже если считать, что большая часть чая перепродавалась в такие места, как Париж или Бостон, все равно на каждого англичанина приходилось по одному-два фунта чая в год. Компания получала около шиллинга прибыли с фунта чая. Наценка не баснословная, но, умноженная на тысячи тонн в год, она вызывала зависть и ненависть во всех слоях британского общества. Еще больше яда доставалось короне, потому что ввозные пошлины на чай составляли 100% от его стоимости при разгрузке в Англии. По мере того как у англичан вырабатывалась привычка к чаю, у английской короны вырабатывалась привычка к пошлинам на чай.

Высокие тарифы неизбежно сопровождаются контрабандой. Южное побережье Англии и Западные графства стали настоящим раем для чайных контрабандистов, в то время как французские торговцы облюбовали острова Ламанша. Обычно местные предприниматели выплывали в море, поджидая корабли, чтобы купить у них нелегальный товар, который затем прятался в погребах, замках, частных домах и даже церковных криптах. Женщины путешествовали за границу, надевая платья с потайными карманами. Не меньше ³/₄ чая, потребляемого в Англии, было контрабандным, больше нелегального чая пили только в американских колониях. К середине XVIII века конфликт между подпольными перевозчиками чая и таможенниками превратился в открытую войну. Вот надпись на могиле контрабандиста:

Я не украл и чайного листа —
Убит невинно, Господу предстал.
Чай бросьте на весы и кровь людскую.
Убьете ль брата за цену такую?^{453}

Интересно, что контрабандисты, существенно сбивая цену на чай, способствовали увеличению спроса на него. В 1784 году правительство наконец вняло голосу граждан и снизило тарифы с 120% до 12,5%.

Бум чайных закупок в XVIII веке обязан не только контрабандистам (и, конечно, рыночному гению Английской Ост-Индской компании). Поскольку в Китае чай был относительно дешев, его там подавали чуть теплым, без особенных церемоний, в маленьких чашках без ручки. Японцы к дорогому чаю относились с гораздо большим пиететом. Европейцы подавали чай горячим, чтобы в нем быстро растворялся сахар, приятный, на западный вкус. Этот обычай требовал нового изобретения — чашки с ручкой.

Китайские чашки без ручек продавались во множестве. Их привозили в качестве балластного товара и продавали по несколько пенсов. Ручки добавлялись позже, и до середины XVIII века в большинстве крупных европейских городов трудились изготовители ручек. Постепенно секреты изготовления тонкого фарфора разгадали европейские ремесленники, такие как Джосайя Веджвуд, искусство которого превосходил только его гений коммерсанта.

Чаепитие, соединившее напиток и чашку, изменило ритм самой жизни Англии, разделив день ритуальным чаепитием, соединявшим общественную активность с непринужденной беседой, протекавшей как в богатейших домах, так и на самых скромных рабочих местах. То, что чернь охотно переняла обычай, поражало и раздражало аристократических законодателей моды.^{454} Еще в 1757 году современник писал так: