Великолепный обмен: история мировой торговли

История новой религии началась с предков пустынных арабов, которые вели оседлое хозяйство на отдаленных островках оазисов. Три или три с половиной тысячи лет назад они сумели приручить верблюда, и это позволило им хоть что-то противопоставить суровой и дикой арабской пустыне. Но даже с новообретенной способностью перемещаться их существование не стало более безопасным. Безжалостная безводная летняя жара загоняла их в оазисы, по окраинам которых они пасли верблюдов и коз в остальное время.

* * *

Суровая жизнь кочевников была платой за драгоценную географическую удаленность, которая хранила их от завоевателей. Два главных в послеримском мире хищника — Византия и Персидская империя Сасанидов оспаривали друг у друга былую славу Траяна и Дария. Византия стремилась отхватить у Персии Междуречье, а Персия надеялась отобрать у Византии Сирию и Египет. Схлестнувшись в непрерывной борьбе не на жизнь, а на смерть, эти державы не уделяли особенного внимания чужакам, обнищавшим жителям пустынного юга. Но в удаленной и независимой Аравии было одно исключительное место — омытая тропическими ливнями, плодородная, богатая благовониями Счастливая Аравия, ставшая лакомым куском в этом древнем варианте Большой игры.

Суровая и беспощадная пустыня формировала экономическую и религиозную жизнь Аравийского полуострова, она и по сей день хранит свой отпечаток в культурной жизни мусульман. Выживание в Аравии, где не было сильной центральной власти, полностью зависело от положения семьи и племени.

Европейские представления о государственной автономии и законном правительстве для пустыни просто не годились. Нападение на одно племя означало нападение на всех, а в местности, где убийца мог легко и быстро скрыться, не имело большого значения, наказывать виноватого или невиновного. Наказание — тар — налагалось на весь клан. В результате, возникали сложные и запутанные отношения в вопросах чести и мести. Такие привычные для жителей Среднего Востока, они, казалось, не имеют ни начала, ни конца. Когда мстят в кругу близких родственников, не помогает ни полиция, ни независимая законодательная система, а бедность и политическая нестабильность являются естественным следствием.

На такой бесплодной и нищей земле главные средства к существованию зачастую похищают из шатров и караванов соседних племен. Основные военные действия в пустыне — газу — конные набеги. (В галопе конь быстрее верблюда и более управляем.) Набеги совершались искусно и быстро, так чтобы избежать человеческих жертв и не вызвать месть родственников.^{93} Напомню трилемму торговли: торговать, защищать или грабить. В отсутствии какой-либо власти выше, чем на уровне племени, арабы неизбежно выбирали — грабить.

В доисламские времена жители пустыни поклонялись многим богам, и ислам впитал в себя многие верования и практики прежних религий. Древние арабы воздвигали святилища многочисленным божествам. Самым священным из них была Кааба в Мекке, большой гранитный блок, в один из углов которого вставлен черный камень, вероятно метеоритного происхождения. Неизвестно точно, была ли Кааба воздвигнута в честь арабского божества аль-Илаха или одного из младших богов, Хубала. У жителей древнего Среднего Востока вообще было принято поклоняться упавшим метеоритам. Любитель шелка римский император Гелиогабал, о котором рассказано во вступлении к этой книге, был сирийцем и свою карьеру начал жрецом храма города Эмеса (современный Хомс в Сирии), в котором хранились такие небесные реликвии. Став императором, он привел римлян в ужас, подобрав обломок камня и заставив построить для него храм в столице.^{94} (Через 23 года после смерти Гелиогабала власть над самой светской из империй досталась императору Филиппу, арабу.)

К 500 году н. э. Аравийская пустыня пришла в тесный контакт с иудеями и христианами. После того, как в 586 году Навуходоносор завоевал Иерусалим, иудеи охотно переселялись на юг, в Хиджазе они устроили пальмовые плантации. Христианство тоже распространилось по Аравии, как с севера, из Византия, так и с юга, через Баб-эль-мандебский пролив, от абиссинских коптов. И христиане, и иудеи часто посмеивались над арабами за их многобожие и неверие в загробную жизнь. У жителей пустыни формировалось чувство религиозной неполноценности и подспудное желание разобраться в собственных верованиях.