Великолепный век

Это был один из тех волшебных августовских вечеров, с теплым воздухом, с голубым небом, с золотистым туманом от солнца, когда весь мир выглядит восхитительным и счастливым. И вдвойне счастливым он был тогда для меня, приехавшей из Уэльса погостить к своей подруге Джейн, покинувшей школу годом раньше, чтобы жить и работать в Лондоне.

— Я не могу поверить, — Глория еще раз взглянула на результаты своих экзаменов.

— Блестяще! — возразила Джейн. — Ты заслуживаешь четвертую степень учености. Представляешь?! Я же говорила, что ты самая умная девушка в школе!

— Но Оксфорд, — сказала Глория, покачав в смущении головой так, что длинные волосы обвили ее стройную шею, — думаешь, я поступлю туда?

— Ты поступишь куда угодно, — твердо сказала Джейн. — А сейчас беги в ванную, мы отправляемся на праздник.

— Но у меня нет денег, — возразила Глория.

— А они тебе и не нужны, мы идем на вечеринку.

— На вечеринку?

— Что тебя так шокирует? Это будет прекрасный вечер танцев.

— Но я не люблю танцевать, — с сомнением посмотрела на нее Глория. — Кто приглашает?

— О, мой племянник из Штатов. Он с товарищами снял несколько комнат с видом на Темзу. Они не будут возражать, если я возьму с собой подругу.

— Ты уверена?

— Да.

Вечеринка, которую предложила Джейн, оказалась очень скромной. Так, по крайней мере, подумала Глория. Но все равно волновалась. Она и понятия не имела раньше, что такое шумная компания друзей, громко смеющихся и беспрерывно пьющих шампанское.

Надо быть настороже, думала Глория, нервно кусая губы. По правде говоря, ей с самого начала было здесь неуютно. Так как у нее не было ничего подходящего для вечеринки, Джейн приодела подружку так, что она чувствовала себя не в своей тарелке. Щедро наделенная качествами, которых не было у Джейн, Глория с роскошными юными формами бедер и бюста, в блестящем изумрудном платье, соблазнительно открывавшем пышную грудь, была похожа на героиню, прекрасную, спелую, в полном расцвете сил.

— Ты выглядишь очаровательно, — сказала Джейн, слегка наклонив голову. — Если бы ты всегда носила холодные цвета, подобно этому изумрудному, черному или синему, ты была бы неотразима. Поняла?

— Да, — нерешительно согласилась Глория.

— И распусти волосы, — посоветовала Джейн.

Теперь блестящие каштановые волосы ниспадали почти до пояса волнами, и Глория едва узнавала свое отражение в зеркале. Обычно тусклые глаза, как называла их Джейн, сегодня вечером выглядели совершенно по-другому. Джейн была права — они как маленькие зеркала отражали светлую зелень ее платья, а накрашенные подругой длинные, загибающиеся ресницы делали их невероятно большими.

Рука Глории машинально потянулась к очкам, вызывавшим поддразнивания в интернате, но Джейн предостерегающе взглянула на нее и выхватила их.

— Сегодня никаких очков, — твердо сказала она.

— Но без них я слепа как летучая мышь, — возразила Глория.

— Правда? — Джейн с жалостью посмотрела на нее.

— Ну, не совсем. Я вижу хорошо только вблизи.

— Замечательно! — воскликнула Джейн. — Все, что тебе нужно, так это видеть парня, с которым будешь танцевать!

Очутившись в изысканной комнате на вечеринке и смотря прямо перед собой на расплывчатую толпу, Глория почувствовала некоторое неудобство. Ей захотелось вернуться домой, напялить повседневные потертые джинсы и свитер, заплести волосы в обычную косу и уткнуть нос в книгу. Возможно, она могла бы выскользнуть незамеченной…

Но Глория отбросила эту мысль, как только заметила мужчину, стоявшего недалеко от нее и пристально смотревшего в окно на красивый закат солнца. У него была великолепная внешность.

Этот мужчина, в отличие от других, одетых консервативно, был в джинсах, но держал себя так, что выглядел лучше всех в комнате. Свободная рубашка, возможно, шелковая, заправлена в джинсы, подчеркивающие узкие бедра и длинные ноги.

Глория вздохнула, отводя от него взгляд. Она вдруг вспомнила, что еще не ела, потянулась за треугольным ломтиком хлеба, который был намазан чем-то черным, откусила его, начала жевать и затем выплюнула. Было бы очень решительным поступком проглотить даже кусочек этого соленого на вкус яства. Тут же, как бы в ответ на желание, стакан с холодным напитком оказался в ее руке, и она жадно выпила его, прежде чем посмотреть в смеющиеся зелено-голубые глаза.

— Вы не слишком любите икру, да? — улыбнулся он.

Он выглядел таким смуглым и красивым, что Глория ни минуты не сомневалась в его итальянском или, возможно, испанском происхождении, так что была немного ошеломлена, услышав мягкое американское произношение.

— Икра! — вздрогнула она. — Вот это что.

— Разве вы никогда не ели ее раньше? — полюбопытствовал он.

Глория посмотрела на него взглядом, полным укора. Он и представить себе не мог, как кормили их в том заведении, которое она несколько дней назад оставила.

— Вообще-то, — с усмешкой ответила она, так как выпитое шампанское придало ей уверенности, — я обычно ем икру на завтрак, обед и ужин, но это не белужья икра, а я люблю только ее!

Он засмеялся.

— А вы слышали о белуге?