Великороссия: жизненный путь

Только после данного рубежа, после 1990 г. в обстановке и атмосфере относительной гражданской свободы, а наипаче — после спровоцированного мнимым «путчем» упразднения КПСС в 1991 г. и даже — советской власти в 1993 г. (!), вполне выяснилось и следующее. «Патриархия» в прежней Совдепии вовсе не была несвободной, порабощённой «Церковью молчания», как её часто называли. Её иерархи уже очень давно вовсе не по принуждению, не под давлением угождали большевицкому режиму, а совершенно добровольно и — от души! Они не были теми «новыми мучениками» за Церковь, какими представлялись пастве, и какими их склонны были видеть некоторые сторонние наблюдатели. Дело в том, что сергиански устрояемый епископат «патриархии», с каждым своим очередным поколением (пополнением) всё более действительно братался и дружился с партократами, с номенклатурой КПСС, по мере морально-идейного разложения номенклатуры! Так что епископы «патриархии», наипаче — самые высшие, т.е. те, что держат реальную власть в церкви, стали едино с партократией по духу по образу мысли, даже во многом — по языку (газетные штампы в их проповедях и речах — давно замеченное явление). Если на свете может быть что-либо более презренное, чем советская «культурная интеллигенция», то это только — епископат Московской «патриархии»! Князья (и «князьки») церкви точно так же, как партбояре, стали отличаться неимоверным высокомерием и чванством к подчинённым, и самым низким холуйством к вышестоящим, обзавелись домами, дачами-дворцами, толпой подхалимов-прислужников, всяческой роскошью. Так же, как партократы, разжиревшие епископы «патриархии» становились казнокрадами и мошенниками, обретали потрясающую способность честными, ясными глазами смотреть на собеседника или на свою паству и заведомо обманывать их самым убедительным образом. Лживость, безконечная лживость почти во всём, сделалась подлинной второй натурой «патриаршей» иерархии. «С кем поведёшься!...» Если экуменизм сделал Московскую «патриархию» едино по духу со всеми теми еретиками и даже вовсе не христианами, с какими она вступила в духовное общение через совместные молитвы, то сергианство сделало её едино с партократией. Теперь, когда сама партократия упразднила и сковывающую её коммунистическую идеологию и даже свою партию, с тем чтобы стать откровенно частными собственниками огромных награбленных у страны и народа средств и «перекрасилась» поэтому в демократию, но по-прежнему держит власть в России, «патриархия» по-прежнему едино с нею, служит ей на взаимно выгодных условиях. Впрочем, как мы видели, отныне «патриархия» стала всё более откровенно ориентироваться на подлинных хозяев положения — на иудеев.

Подобно всем дельцам, «міра сего» епископы «патриархии» уже не могли хранить настоящее церковное братство и дружбу в отношениях друг с другом. Ревность, зависть, вражда, интриги и доносительство друг на друга стали нормой их взаимоотношений. То же передалось духовенству. Если на приходе несколько священников, то между ними никогда не может быть искренней дружбы; ревность и зависть здесь стали нормой. О христианской любви в духовенстве уже не может быть и речи.