Великороссия: жизненный путь

В жестокости и коварстве Борис Годунов старался не отступать от Ивана IV, у которого он, трепеща, скромно служил «при саадаке». В иных отношениях Годунов старался его превзойти. Тень великого Ивана IV как бы витала над Годуновым, так что сам он становился тенью Грозного или Ужасного предшественника своего. Оказался он сущим мастером на лицедейство на большие «спектакли». Так, в самом начале, еще до Венчанья на Царство, но уже избранный на него, 1 апреля 1598 г. Борис Годунов объявил, что полчища Крымского хана движутся на Москву, заранее зная, что едет один лишь посол хана с малым отрядом и притом — для заключения мира. Тотчас по приказу Царя собралось на Оке огромное русское войско — до 500 тысяч бойцов. Годунов громко везде говорил, что готов отдать жизнь за Христианство и Отечество, поехал к войскам и начал с того, что каждых день «угощал» у себя до 70 тысяч человек, осыпая военачальников всяческими, в том числе — небывалыми, милостями и изображая героя, готового ринуться в бой вместе с войском. Ждали немало. Наконец, «неприятель» явился... Наши разъезды доложили, что едет не рать, а посол. Годунов всё равно приказал ночью палить из всех пушек, напугав до смерти посольство. Потом он принял его, обласкал, одарил и снова начал пиры со своими войсками, как бы по случаю славной победы. Москву он также заставил встречать себя как великого победителя, защитника Отечества, показавшего, что готов грудью стать за него... Годунов безумно любил иноземцев, до недостойного раболепства пред ними. При нём оживились сношения с Англией, с королевой Елизаветой, английским купцам были даны небывалые льготы. Во времена Годунова Москва так наводнилась иностранцами, что от них, как говорится, было не протолкнуться. Немцы, поляки, англичане, датчане, шведы, французы, итальянцы, — кого здесь только не было! Почти всех Годунов одаривал деньгами, дорогими вещами, припасами сверх всякой меры. А они в большинстве писали потом о нём и о России очень дурно и гордостно. Немудрено, что всякое подражание Западу стало модным в столице. Многие стали рядиться в иноземные одеяния, покупать западные предметы быта и роскоши и уже не боялись принимать европейские мысли.

Вместе с тем Годунов оказался политиком слабым. Он не сумел воспользоваться враждой между шведским принцем Сигизмундом, избранным в Польше королём после смерти Стефана Ботория, и его дядей Карлом IX, занявшим Шведский престол, на который также претендовал Сигизмунд. Объединение Польши и Швеции в одних руках не случилось. Случилась меж ними борьба, каковая могла дать нам возможность вернуть себе Нарву, выход к Балтийскому морю и всю Ливонию, подчиненную Польше. Годунов ничего решительного не предпринял, чтобы этих выгод достичь.

Зато он много хлопот положил на то, чтобы найти невесту сыну Феодору и жениха дочери Ксении среди королевских семейств Европы. О невесте просил он и Англию. Детей своих, особенно сына Феодора Годунов, будучи сам неграмотным, старался всячески образовать.

И дети его, по свидетельству летописцев, были «чудные отроки». Заботясь о них, царь Борис Годунов не знал, что влечёт их к могиле вслед за собой всеми иными своими деяньями. Царь тянулся к учёным людям, но без разбора, и пред ними любил показать свою «широту». Так, при нём была построена первая на Москве Лютеранская церковь. Знаменитый Троицкий келарь Палицын Авраамий потом о Годунове писал: «Ереси же арменстей и латынстей добре потаковник бысть». Годунов задумал устроить в России университет по подобию западных, с привлечением иноземных учёных. Задумал он и нечто совсем грандиозное: уничтожив кремлёвские храмы построить на этом месте точную копию храма Гроба Господня (Воскресения) в Иерусалиме из дорогих камней и иных дорогих материалов. Слава Богу, из-за чрезмерной дороговизны проекта, а также из нежелания многих разрушать Успенский собор, замысел не стал приводиться в действие. Годунов ограничился постройкой в Кремле новых каменных царских палат.

Западные духовные влияния проникали на Русь уже при Иване IV. Так, к примеру, митрополит Макарий в споре с дьяком Иваном Висковатым не считал невозможным писать иконы для кремлёвских храмов по образцам католических картин, в чём был совершенно не прав, несмотря на свою образованность. Висковатый мыслил вернее! В XVI в. к нам в иконописание приходят чуждые Православию образы (к примеру — образ Бога Отца в иконах «Отечества»), а также произвольный затейливый западный аллегоризм, взамен строгого православного символизма. Но при Годунове влияния Запада льются в Россию просто широкой волной и с ними в XVII веке будет вестись очень большая борьба всеми нашими Патриархами, всеми лучшими силами общества.